Дуське семнадцатый год уже.
СЕМЁН: Ещё только!
АНЮТА: Нет, уже, Сёма, ужжже! Ты мне в семнадцать лет целое пшеничное поле расписал!
СЕМЁН: Ржаное.
АНЮТА: Ну, ржаное. Ты мне скажи, чего ты так разволновался?
СЕМЁН: Это он Данилу подсылает! Чую, он!
АНЮТА: Ты, прям, как зверь – чую! Это ж и его родина, отец его тут, дед Данилы.
СЕМЁН: Дед всегда тут был!… Не-ет! С тобой не получилось, так дочь хочет увести! Через сына! Чтоб Дуська в его борделе голой крутилась!
АНЮТА: Ну-у, всё в одно собрал! Брось, рано ещё про Дуську-то. (прижимается к нему) Не дура она у нас с тобой. У нас с тобой ты дурачок!
СЕМЁН: (ворчит) То не ездили, а как подросла, так второй год…. Дед-то дед!
АНЮТА: Да если б не Авангард Леонтьич…
СЕМЁН: (садится) А чего Авангард Леонтьич?
АНЮТА: (тоже садится) В армию тебя отправил вместо тюрьмы, вот чего!
СЕМЁН: Ага, но до этого его сынок на самолёте тебя над ржаным полем покатал!… Чтоб ты посмотрела и ахнула – как… он тебя любит! Всю химзащиту из-за сынка поднял на крылья твой Авангард!
АНЮТА: Да не Леонтьич это! Ты же сам говорил, что Валька уболтал лётчика пролететь за две бутылки и ещё за что-то…
СЕМЁН: Говорил! За путёвку в лагерь для его дочки! Говорил! Чё для его отца путёвочку-то сделать тогда было. Зато перед тобой… Ну?! Ну и чё, красиво красное на зелёном?
АНЮТА: Красиво!
СЕМЁН: (вскакивает) Так вот теперь знай!… Вот уж про это, я тебе никогда не говорил, и никому не говорил, но это и правда он, Валька, расписался на поле! Красным маком по зелёной ржи: «Люблю Анюту!»
АНЮТА: Что ты несёшь, Семён?
СЕМЁН А потом в штаны наклал!… Как же, полполя мака! Люди к председателю: кто да кто? А это председателев сынок! А тут Сёмка-голодранец подвернулся, в герои полез – я, мол, это… У Сёмки-то даже на две бутылки денег не было, а на какие шиши и где он приобрёл два мешка мака, чтоб засеять, никто спросить не удосужился!… А Авангард Леонтьич спас, куда там! Меня в армию, а сынок – в университет! Ага, спасибо! Не-ет!… (роется в сене, достаёт ружьё) Теперь уж…
АНЮТА: Кого убивать-то собрался?
СЕМЁН: Кого надо!
АНЮТА: (ласково) Погоди, Сём, потом… (шепчет ему на ухо) Оторвалась пуговица и случилась путаница, да такая путаница – прямо жуть! Как в такую путаницу, да без той без пуговицы, да штаны к рубашке нам не пристегнуть?…
Она прижимает его голову к своей груди, гладит его, он затихает.
Валька тогда уж на второй курс перешёл… Тебе до армии с месяц оставалось… Ты дорабатывал на своём комбайне… Была уборка… Вот это… пшеничное поле было не убрано… Валька ночью взял твой комбайн и прокосил буковки… А утром мы, и ты, на «АН-2» пролетели над полем… Валька показывал, а ты молчал… Когда сели, ты сразу ушёл… Авангард Леонтьич ругался, что много пшеницы загубили… А ты сказал, что это ты… А Валька промолчал… И не было тогда никакого мака!
СЕМЁН: (всхлипывает) Не было.
АНЮТА: И не было красного на зелёном. Была зрелая пшеница.
СЕМЁН: (плачет) Не было… Была пшеница… А я во ржи хотел… В озимой… Чтоб красиво…
АНЮТА: