Виктория считала, что девятнадцатилетняя разница в возрасте между мной и Дарьей обязывает ребенка обращаться ко мне на «вы».
Дарья замерла, потом виновато улыбнулась и спрятала за спину выпачканные в шоколаде пальчики.
– Я не нарочно!
– Каким, интересно, образом можно «не нарочно» истребить половину коробки конфет?! – грозно зашипела Виктория, успевшая уже заглянуть в комнату и оценить ущерб, нанесенный дочерью запасам сладкого.
– Девочки, а что, кто-то еще спит? Чего мы шепчемся? – я поспешила перевести разговор на другую тему, дабы моей любимице не влетело.
– Ну шепчемся… – Дашка серьезно заглянула мне в лицо своими лучистыми голубыми глазенками, продолжая шептать: – Видимо, чтобы не спугнуть утро.
Мне сразу стало лучше. Я обожала Дарью за подобные высказывания.
– Хватит болтовни! – Виктория первая заговорила в полный голос. – Отчего ты не спишь? В гимназию еще только через час просыпаться.
– Тебя дожидаюсь! – Дашка манерно прищурилась и стала до смешного похожа на мать. – Имею же я право на свидание с собственной мамочкой!
– Марш мыть руки! – Вика едва сдержала невольную улыбку. Иногда мне становилось жалко подругу: наверное, невыносимо сложно постоянно контролировать свои мышцы, искореняя все, не положенные по статусу, выражения лица.
– Ты не думай, – обратилась Вика ко мне, когда мы прошли наконец в гостиную, – Дарья меня вовсе не дожидалась. Наверняка она только что проснулась. Татьяна в шесть утра на базар уходила и ее разбудила. А то такое впечатление, будто это чадо меня чуть ли не всю ночь ждало…
Татьяной звали домработницу Силенских, по совместительству приставленную к Дарье кем-то вроде гувернантки.
– Я и не думаю, – поспешила согласиться я, зная, что малое количество времени, выкраиваемое Викторией на общение с ребенком, является для нее больным вопросом. Я опустилась в мягкое кресло и почувствовала, что засыпаю. – Вик, ты кофе обещала…
– Еще одна ноющая! – вздохнула Виктория и отправилась на кухню.
Отсутствие домработницы явно тяготило ее, посему процесс приготовления кофе мог слегка затянуться. Это давало мне хотя бы десять минут на обдумывание происходящего. «Итак, Виктория Силенская умудрилась…» – монотонно забубнил здравый смысл.
– Катюш! Расскажи про журналистику! – Дашка с разбегу забралась ко мне на колени.
– Ой, – я не собиралась смиряться с отсутствием у меня возможности сосредоточиться, – Даш, давай в другой раз?
– Не-а. – Вообще-то наша Дарья была хорошей и послушной девочкой. Просто я, видимо, считалась ею настолько своей, что переносить правила приличного поведения на общение со мной ей в голову не приходило. – Расскажи про журналистику!
В раннем детстве Дарья попала под мое пагубное влияние. Ввиду того что до покупки квартиры в центре Виктория Силенская жила