– Я не боюсь темноты. Это ложь.
– Все мы чего-то да боимся.
Элеанор впервые посмотрела прямо на него.
– Это лучшее, что он мог сделать? – спросила она.
Найквист пожал плечами.
– Видимо, да.
– Что у вас с лицом?
– Меня избили.
– Да ну. Из… из-за меня?
Он усмехнулся.
– Нет. Другая работа. Это было неприятно.
Девушка отрицательно покачала головой.
– В этом не было ничего утонченного, поверьте мне. Потерянная партия импорта. Я должен был отследить ее, что и сделал достаточно успешно, но, похоже, все это было мошенничеством, хитроумной страховой сделкой. Я узнал слишком много, и это то, что я получил за свою работу. – Он коснулся синяка под глазом. – Плюс некоторые повреждения, которые не следует показывать.
Казалось, она поняла его слова. По-видимому, в ее голове еще сохранились остатки разума. Но внезапно она развернулась, выругалась и плюнула в него.
Найквист вздохнул.
– Я знаю, почему вы здесь.
– Да ну, неужто?
– Конечно. Все из-за ярости. Вы пытаетесь сжечь боль.
Девушка рассмеялась.
– Что же, это не работает.
Найквист заметил, что задел ее за живое. Он сделал еще один шаг к ней.
– Вы понимаете, что вам могут оказать помощь? Правильную помощь. Врачи, профессионалы…
– Нет! – Элеанор схватила вторую лампочку и ударила ею об стену, поднеся осколок к самому лицу. – Держитесь от меня подальше.
Теперь Найквист окончательно успокоился. И улыбнулся.
– Эта последняя работа принесла мне проблемы. Никакого результата, никакой платы. Так что мне действительно нужны деньги, девушка. Времена тяжелые.
Элеанор покачала головой. Затем она повернула руку с осколком лампочки к груди, повторяя одни и те же фразы снова и снова:
– Я не пойду домой. Я не пойду домой. Он меня ненавидит. Мой отец ненавидит меня!
Она придвинула зубчатый осколок ближе, прижала его к своей майке сильнее, пока на ткани не появилось пятно крови. Непроницаемое выражение лица. Она хотела почувствовать боль и не ощущала ее.
– Не делайте этого, Элеанор.
Найквист пытался говорить ровным голосом. Девушка посмотрела на него. Кровь медленно стекала по ее руке, по телу пробежала дрожь. В один ужасный момент Найквист подумал, что он потерял ее, но ее глаза вдруг замерцали от другого света, пальцы медленно раскрылись, и осколок лампочки упал на матрас. Найквист встал на колени рядом с ней. Он хотел поднять ее на ноги, и девушка позволила дотронуться до себя; у нее не осталось сил для борьбы. Он не ожидал, что она пойдет на контакт, и это было странно. Девушка все время бормотала какие-то слова, которые он не мог расслышать, она как будто молилась каким-то богам. И вдруг замолчала: слышались лишь ее всхлипывания и судорожные вздохи. Найквист оставался там, где был, наполовину согнувшись и держа ее за руку. Это было неудобно, но он ничего не мог поделать. И они, эти два одиноких человека, некоторое время