Эти слова старик обратил к человеку с птичьей фамилией.
– А как же! – каркнул тот и, глядя на окутанный ароматными парами плов, сглотнул. – Ну, начнём?
Всё общество, наконец, обратилось к плову Динары, миниатюрным калиткам Кирсти, финской «рябиновке» Сергея и яблочной настойке Петровича, которую, тем не менее, никто не рискнул попробовать, глядя на аптекарскую злополучную посуду.
Между тем старик Залесский вынул из заднего кармана брюк плоскую серебряную фляжку и спросил:
– Может быть, кто-нибудь пожелает кагора?
– Кто-нибудь пожелает… – откликнулся Иван Крылов.
…Здешние белые ночи гораздо светлее петербургских. Сергей и Иван бодрствовали в номере архитектора.
Сергей диктовал, сидя в поношенном кресле и глядя в свой гаджет.
Иван, стоя возле рояля и разложив бумажки на блестящей чёрной крышке инструмента, записывал в блокнот-дневник.
– Начнём со страшилищ?.. – предложил композитор. – Туонела – сторож земли с железными зубами и тремя сторожевыми псами на каменных цепях.
– По-нашему получается «туннель»… Хорошо-то хорошо, но уж больно тяжело… Не годится… Недосуг…
– Укко – гром небесный. Радуга – его стрела, он рычит как Илья-пророк.
– Это может пригодиться.
– Випунен – древний великан, сросшийся с землёй. На бороде его растут осины и ольха, на зубах – сосны.
– Его на лесозаготовки… Недосуг.
– Накки – водяные люди с копытами, Пиру – лесной демон, Кехно – вроде нашего чёрта, Лемпо – дух неудачи, Калма – смертная сила…
– Давай кого-нибудь подобрее… – пошевелил усами зодчий.
– Пожалуйста: Саунатонту – чистый дух бани, Пара – добрые духи, приносящие молоко и деньги, Тампо, Миэлукки, Мяте – добрые хозяева лесов, маахисы – подземный народ.
Они ходят вверх ногами по обратной стороне земли и считают, что если перевернуть одежду наизнанку, то левое станет правым и наоборот. Полезный, кстати, совет.
– Маахисы! Интересная публика…
– Запомни… На всякий случай.
– Ну, а кто такой Вяйнямёйнен, тоже наш знакомый из того директорского шкафа? – смеясь, спросил Иван.
– Он добрый… Музыкант, певец, смастерил кантеле (по-нашему – гусли), добыл огонь… У него есть брат – Ильмаринен, кузнец, фигура непростая, если почитать «Калевалу»…
– Ну, а наших ты выписал?
– Раз-два и обчёлся… Баба-яга да Кащей Бессмертный, упыри да оборотни, шишига с мокрухой, Чудо-юдо, аспид и леший, ну ещё Змей Горыныч и кикимора… Небоязливый какой-то русский народ.
– Или не наблюдательный… Серёга, а мы не запутаемся во всей этой фольклорной публике?
– Я тебе ещё не сказал главного, – Сергей понизил голос. – Финны, когда начинают строить дом или сарай, или овин, или амбар, или дачу, или – важнее всего – баню, закладывают в угол под камень фундамента не просто монету, как водится у нас, а солидный клад… Или ценный предмет – какую-нибудь