Вскоре на судно поднялся Гай Клавдий и привел очень убедительные аргументы в пользу того, что карфагеняне должны покинуть Мессану. Ганнон находился в полной его власти, хотел сохранить жизнь и поэтому был вынужден выполнить все, к чему его принуждал Клавдий. Другое дело, что на акрополе находился заместитель Ганнона, и было неизвестно, как он воспримет приказ начальника о сдаче цитадели – командир гарнизона находился в плену, и теперь все его распоряжения можно было игнорировать. При этом Ганнон должен был либо отправить письменный приказ, либо лично объявить о выводе войск своему заместителю. Но второй вариант исключался, поскольку для этого Клавдию пришлось бы отпустить Ганнона обратно на акрополь, что могло привести к непредсказуемым последствиям. Но, как бы там ни было, заместитель командира гарнизона оказался таким же нерешительным и трусливым человеком, как и его начальник. Испугавшись брать на себя ответственность за судьбу Мессаны и карфагенских воинов, находившихся в городе, он подчинился приказу Ганнона и сдал акрополь Гаю Клавдию. Таким образом римляне без каких-либо серьезных усилий со своей стороны заполучили Мессану, а энергичный военный трибун сделал то, что должны были сделать несколько легионов. В отличие от Ганнона, Гай Клавдий достоин уважения как человек, который не щадит себя для блага страны и ради этого может поставить на кон собственную жизнь.
В Карфагене сразу же оценили размер опасности. Члены совета не тешили себя иллюзиями, что все закончится с захватом Мессаны римлянами, было очевидно, что борьба только начинается. В том, что бывшие союзники постараются распространить свое влияние на весь остров, никто не сомневался. И если Ганнон надеялся найти понимание своим действиям у правительства Картхадашта, то он глубоко заблуждался. Как написал Полибий, «обвинив его в выдаче кремля по безрассудству