Когда Тамара обернулась к нему, лицо Бадуева приобрело прежнее невозмутимое выражение.
– Вернемся к началу нашего разговора, – сказала Истомина. – Позавчера… Нет, уже три дня минуло, как случилось это безобразие. Так вот, в мое отсутствие в наш тбилисский офис, как потом до меня дошло через третьи руки, пришли двое просителей. Не знаю, верно ли меня проинформировали, но эти двое представляют в Тбилиси Комитет помощи горским народам. Они вроде бы пытаются организовать поставки «гуманитарки» в Панкисское и Кодорское ущелья, в места скопления беженцев…
– Вот именно, что «вроде бы», – хмыкнул Бадуев. – Они не те, за кого себя выдают, поэтому я их отшил.
– Но ведь эти двое были чеченцами! – возмутилась Тамара. – Тебе разве дано было право решать, с кем мне нужно встречаться, а с кем нет?!
– Я не хочу, чтобы ты встречалась с чеченцами. Я им не верю.
Услышав это заявление, Тамара от неожиданности едва не споткнулась.
– Как интер-ресно ты говоришь, – язвительно заметила она. – А ты кто у меня такой?! Английский лорд?
– Да, я вайнах, – спокойно сказал Бадуев. – Но я – кистинец[3].
– Ах, какие этнографические тонкости, – не меняя тона, произнесла девушка. – Нет, Бадуев, ты натуральный чечен, так что нечего мне лапшу на уши вешать… И впредь учти, дорогой: если ты и дальше будешь вставлять мне палки в колеса, надеясь, что я отступлюсь от своих планов, то я и на тебя найду управу! Я уже не маленькая девочка, понял?! Мигом пошлю тебя… обратно в Англию!
Бадуев, казалось, ее совсем не слушал, во всяком случае, на лице его не дрогнул ни один мускул.
– Ахмад, ты слышал, что я тебе сказала?!
– Не глухой.
– Признайся, что ты ревнуешь меня ко всем мужчинам подряд, – улыбнулась она. – Я права?
– Я не муж тебе, чтобы ревновать, – пожал плечами Бадуев. – Вот что, Тамара… Хочу тебя спросить. То, чем ты занимаешься, это действительно так важно для тебя?
– Да, Ахмад, для меня это не прихоть и не игра.
– Ну что ж, – подавив тяжелый вздох, сказал Бадуев. – Ты уже взрослый человек и имеешь право сама распоряжаться своей жизнью…
Спустя полчаса они вернулись обратно на виллу. Венчая этот непростой для нее разговор и стараясь нейтрализовать неприятный осадок, которой наверняка остался в душе преданного ей человека после устроенной ею выволочки, Тамара, коснувшись рукой плеча своего спутника, примиряющим тоном сказала:
– Посмотри, как хорошо и покойно вокруг… Ахмад, мы занимаемся добрыми делами. Мы здесь никому не мешаем. Не понимаю, почему кто-то должен желать нам зла?
Место для наблюдения было выбрано удачно. Они устроились на густо поросшем орешником склоне горы, метрах в трехстах от охраняемой усадьбы. Оба наблюдателя