Лукас и Кира покинули манеж в компании Кати, которая шла странной походкой, расставив ноги колесом, и ее дикого скакуна Рико, все еще тяжело дышавшего от волнения. Я же решил задержаться и хорошенько осмотреться на месте. Как знать, как знать, возможно, злоумышленник был неосторожен и оставил следы. Так что я стал осторожно пробираться вдоль бортика манежа, обращая внимание на многочисленные запахи. Некоторые казались мне весьма подозрительными, потому что были совершенно незнакомы. Но будучи умудренным опытом котом, я быстро сообразил, что имею дело с пахучими метками различных особей одного со мной вида – впрочем, разумеется, далеко не столь благородного происхождения.
Котов тут, очевидно, водилось в избытке – этот факт сомнению не подлежал. Но неужели злоумышленником мог оказаться один из моих сородичей? Хм… Честно говоря, я с трудом мог себе такое представить. К тому же шорох был совершенно нетипичным для кошки и, кроме того…
– Эй, ты чего это тут отираешься, а? – буркнул вдруг кто-то, резко прервав ход моих мыслей.
Я изящно обернулся и скользнул взглядом направо вверх – туда, откуда раздавалось ворчание. На бортике сидел толстый серый кот, очевидно, мало значения придававший собственной внешности. Шерсть его свалялась, кое-где образовались настоящие колтуны. Левое ухо стояло торчком, в то время как правое было как-то странно заломлено и, кажется, вообще частично отсутствовало.
– Добрый день, меня зовут Уинстон Черчилль, – представился я дружелюбно, однако тоном, ненавязчиво устанавливающим дистанцию между мной – городским жителем – и собеседником.
Серый неряха прищурился.
– Ты не ответил на мой вопрос, – прошипел он.
– Зато не нарушил правила приличия, – парировал я.
– Чего? – выдавил из себя Серый.
Боже мой, я хоть и догадывался, что от здешних кошек, обитающих среди навозных куч в сельском захолустье, не стоит ожидать слишком многого – но к такой простоте, граничащей с откровенной глупостью, все же оказался не готов.
– Как бы то ни было, – продолжил я подчеркнуто деловым тоном, – не замечал ли ты тут недавно чего-нибудь необычного? Не слыхал ли странного шороха? Не видал ли какой-нибудь необычной тени – или, чем черт не шутит, того, кто ее отбрасывал?
Серый вытаращился на меня так, словно посреди моего благородного кошачьего лба вдруг вырос рог:
– Тебя что, трактором переехало, что ли? Чего это ты так напыщенно выражаешься?
У него еще хватает наглости меня оскорблять!
Взвесив все «за» и «против», я решил холодно удалиться, не удостоив невежественного деревенского кота ответом, и вновь полностью сосредоточиться на расследовании. Что толку расспрашивать этого неотесанного типа дальше? Даже и заметь он что-то, все равно бы ведь ничего не понял. Вероятно, многолетнее воздействие вони от навозных куч нанесло непоправимый урон его обонянию и инстинктам.
– Я, кстати, все еще жду ответа