Но сейчас Клара была одна и у себя.
Она встала и на цыпочках подошла к портьере, немного сдвинула её. Очень пасмурно. Машины господина Легена нет. На клумбах будто грязная вата. Это весь снег на 2 декабря?
Ну и тоска.
Клара зевнула в руку и направилась к комоду.
Хо! Ещё нет и пяти. А спать больше не хочется.
Снотворное пить уже нельзя. В семь встанет Фридрих, и ей нужно быть в тонусе. Клара пошла заправлять постель. Хотя бы так она сможет отвлечься от мыслей, уже зашевелившихся тараканами у неё в голове.
Она избегала их, уделяя максимум внимания Фридриху. Хотя это изначально входило в обязанности компаньонки, Клара втянулась только в последнее время. Она больше не размышляла о степени адекватности всего того, что даёт ей читать Фридрих, что он рисует ей на бумажках, что говорит – кажется, она перешла черту, за которой начинают сходить с ума. По вечерам она запивала половиной стакана воды розовую таблетку и откидывала прошедший день, как смятую салфетку в урну.
Что они обсуждали вчера? Как не стесняться, бегая на четвереньках и без штанов? Удобно ли жить с волчьей головой?
«Неудобно», – думала Клара, поправляя подушки.
А ведь она даже перестала смотреть телевизор после ужина! Люди на экране открывали рты, а она слышала только себя. Свой вопрос самой себе – не пора ли остановиться?
Клара понимала, что у неё два выхода: сдаться сейчас и тешить себя, что был шанс заполучить Гельмута, или сдаться позже – с полным разгромом своих надежд и в депрессии. Было бы лучше сдаться как можно быстрее ради себя. Господин Леген предупреждал, что это за работа. Она сама сделала хуже. Своими глупыми фантазиями она завернула кусок дерьма в блестящую обёртку, сама развернула, и сама себя оставила ни с чем. Надо было с самого начала трезво смотреть на вещи.
Но тогда она не смогла.
Её совершенно выбило из колеи.
Пять месяцев назад на неё свалились с дальней полки её забытые подростковые мечты. Как многие девочки, знающие с детства слова «кредит», «экономия», «нет», Клара Ригель покупала журналы с красивой жизнью и представляла себя на этих фото, в этих платьях, с этими руками на своей талии. Она замечала, что подружки и жёны знаменитых богатых мужчин не блещут какой-то особенной красотой и умом. Что ни история – так про нужное время в нужном месте. Клара хотела на Рождество письмо, в котором было бы сказано, где, в какой день, в какой час ей быть.
Она была готова – всегда с чистыми волосами, с безупречными ногтями. В отличие от подружек, красивых, как лопаты, Клара росла ещё и очень симпатичной – брюнетка с лицом сердечком и томными зелёными глазами, с по-настоящему хорошей фигурой.
Но жизнь шла своим чередом год за годом, и вместо того, чтобы нести