После приема таблеток все улеглись.
Костя услышал, как шёпотом начали спор новые соседи по палате: Егор Кузьмич и Ростислав Сергеевич, ещё мало знакомые со здешними порядками. Оба, с их слов были членами недавно созданных политических партий. Они делились с пациентами свежими впечатлениями о том, что творилось за стенами больницы и спорили по любому поводу, особенно про положение дел в стране.
Первым заговорил Ростислав Сергеевич – мужчина с короткой стрижкой и сединой на висках, по внешнему виду он напоминал отставного военного:
– Как раньше было. Уверенность в завтрашнем дне. Обеспеченность необходимым минимумом товаров народного потребления. Людей награждали бесплатными путёвками в санатории и дома отдыха, детские сады и ясли. Не было сотовых телефонов, передающих мысли правительству.
Егор Кузьмич выглядел старше своего оппонента. Лицо у него было морщинистое, вроде печёного яблока, с выдвинутой вперед нижней челюстью. Денис, раздавая всем пациентам и медперсоналу прозвища, за глаза называл Кузьмича орангутангом, а его оппонента Ростиком.
– Ага, – оживившись, сказал Кузьмич, – а товарами-то обеспечивали только необходимыми. И то по ве-л-и-кому блату. Ты что забыл, как талоны получал на сахар и водку в ЖКО, ЖЭУ, и прочих, учреждениях на жо….
Ростислав Сергеевич, не обращая на него внимания, заговорил в полный голос:
– У человека – строителя социалистического общества всегда присутствовали на столе два-три журнала, три – четыре газеты с планами: как строить личную и общественную жизнь. Если бы не Гайдар с Горбачом, зарядившие через экстрасенсов Кашпировского и Чумака суп для народа, мы бы так не жили.
– А я не желаю слушать указания каких-то политиков, – всерьез принимая рассуждения Ростислава Сергеевича, пытался переубедить его Кузьмич. – Все газеты, если ты хочешь знать выпускались партийными руководителями. Они и начали реформы потому, что в первую очередь им захотелось больше денег и заграницу только они видели. О народе никто никогда не думал. Советчиков, как надо жить и сейчас не меньше. У нас человек попал, как зернышко между чиновниками и преступниками, и эти жернова его перемалывают. К слову сказать, и сам народ за своё равнодушие достоин сожаления.
– Да ты оголтелый политик, – отвечал Ростислав. – За что боролся, на то и напоролся. И партию не тронь. Не знаю я, пусть лучше мыши зерно по ночам мелют. Народ его не устаивает?! Да он на своих плечах не один раз весь мир выносил из пропасти. Другой народ с таким руководителями вымер бы давно. Зарплату никому не платят! Сейчас вместо того, чтобы производить потомство все протестуют, неосознанно мастурбируя на то, что показывают по телевизору…
– Да кто же не платит зарплату? Твои бывшие партийные руководители и комсомольские вожаки. Они теперь владельцы фабрик и заводов, газет и пароходов. Я слышал, скоро за рыбную ловлю заставят платить. Я то, как попал сюда? – Кузьмич обратился ко всем обитателям палаты: – Взял, да и написал письмо в администрацию президента. Тридцать лет стою в очереди на квартиру, и все