Она помнила часы, проведенные вместе с ним на сцене древнего амфитеатра. Как они спорили, смеялись и играли любовь на сцене. Для нее это было драгоценное время, и она никогда его не забудет.
– Я думала, что вы уехали из Санта-Лючии.
– А я думал, что вы уехали, синьорина Талия, – ответил он с улыбкой. Улыбкой, разбивающей сердца. Ее принц из эпохи Ренессанса. Принц, который влюблен в ее сестру.
Она собрала весь свой талант актрисы. Талия помнила его мрачный и печальный вид на свадьбе Клио. Он никогда не узнает, что она пережила, как ей тяжело быть всегда тенью сестры.
– Нам пришлось собираться в спешке. Столько вещей… – Она указала на багаж. – Одних рисунков моей сестры Кори… Заметки, труды отца…
– И ваши костюмы Антигоны?
– И они тоже. – Она, наконец, взглянула на него прямо и встретила пристальный взгляд темных глаз, в которых невозможно было ничего прочесть.
– Жаль, что мы так и не сыграли Софокла, – сказал он.
– Да… Но у нас с вами получались другие сцены, полные драматизма, в реальной жизни.
Он засмеялся так весело и тепло, что ей захотелось обхватить его шею руками и больше не отпускать. Как только он уйдет, ее жизнь снова станет серой, а она для всех превратится в хорошенькую пустоголовую Талию. Кончатся мечты и приключения. Утешало, что воспоминания о них станут ее согревать в холодные ночи.
– Вы, безусловно, лучшая Антигона, самый зловещий призрак из всех, каких видела Сицилия.
– Вот так комплимент! – Голос ее упал, и она отвела взгляд.
В конце концов, она в своей семье считалась бесстрашной и упрямой. Но природное чувство осторожности, хотя и глубоко спрятанное, сдерживало ее порывы.
– Я оставляю здесь частицу себя и, может быть, действительно превращусь в призрака и стану бродить по древней агоре.
Марко легонько коснулся ее руки. Легкая ласка, всего лишь прикосновение пальцев к коже, но она вызвала в ней такой огонь, в котором страстно захотелось сгореть без остатка, даже если он полностью ее поглотит и она станет лишь бледным призраком.
– Не могу понять, какая вы настоящая, Талия? – с неожиданной серьезностью произнес Марко. И сразу куда-то исчезла легковесная итальянская веселость. А Талия вдруг встревожилась, что он прочел ее мысли.
– Вы – прекрасная актриса, но, мне кажется, в вас скрыто…
– Талия! – крикнул отец от дверей. – С кем ты там разговариваешь?
Талия испытала неимоверное облегчение, и одновременно сердце ее сжалось. Такой момент вряд ли повторится.
– Это граф ди Фабрицци, папа. – Она смотрела на руку Марко, все еще лежавшую на ее руке.
Он медленно убрал свою руку, и наваждение пропало.
– Пригласи его войти! – крикнул отец. – Я хочу знать его мнение по поводу тех монет, что нашла Клио.
– Разумеется. – Талия мимолетно улыбнулась Марко. – Но вы же видите, что я как открытая книга перед вами.
– Я