– Ты встанешь здесь и будешь молчать, чтобы не случилось- указал Лациф на место возле дальнего окна.
– Хорошо,-кивнул счастливый огр, разглядывая каждый миллиметр зала.
Он как дите малое скакал по комнате то охая, то ахая. Генри понаблюдал за ним, покачал головой и изрек:
– Неужели правда 35?
– Хорош ржать надо мной! -завопил на него Тангури.
– Ага, ага.
– Позвольте войти, ваше величество.
В распахнутых дверях показались Томас и Мирайя. Они оба поклонились, но Лациф не мог не заметить разницы в их поведении. Если Том делал это легко и от души, то от девочки так и веяло опаской и осторожностью.
“Странно все это. Ладно, -отогнал он эту мысль, – в этом разберусь чуть позже”.
– Входите.
Томас радостно улыбнулся, а вот Мирайя, увидев в зале незнакомца, в ужасе замерла.
– Что с тобой? -буркнул недовольный принц.
– Здесь чужак!
Ткнула она пальцем в сторону Тангури, и тот мгновенно сделал шаг назад.
– Успокойся, Мирайя, он друг,-махнул рукой Лациф. – Остался кто-нибудь в замке из народа гаута?
– Да, мой король,-Томас старательно поклонился и крикнул, -входите!
Пустой доселе зал стал наполняться жителями вулкана. Через порог переходили самые разномастные создания. Здесь были и кротолюди, и недорослики, обычные люди, и пара человек с огненными глазами. Зал не наполнился даже на треть.
«Илоя, это все гауты?» -мысленно спросил он, смотря на собравшихся.
«Так и есть, хозяин. Все создания, что живут у подножия вулкана зовут себя гауты, по классовой принадлежности данная локация не распределена».
«Сколько присутствующих?»
«32».
Лациф кивнул. Все это время он думал о том, что же сказать тем, кто остался на вулкане. Что он вообще будет делать и что, как король, он должен делать. Он знал истории многих правителей кровей и ни одна из них его особо не радовала. Положительных фактов и счастливых концов слишком мало для огромного временного отрезка длинной в целую эпоху. Чем грозит этим бедным остатком народа гаута то, что на троне человек, с другой стороны, совершенно не приспособленный к их миру? Стоило отказаться от этого титула сразу. Вряд ли он сможет дать этим созданиям лучшую жизнь. Может передать власть более достойному и уйти пока не поздно? Но он пообещал детям, что будет рядом.
Генри медленно выдохнул, собрался с духом и громко произнес:
– Рад приветствовать всех вас! Мое имя Лациф! Этот