– Уверен, что все было не так.
Фрейя раздраженно закатила глаза:
– Они ясно дали мне понять, что я не имею права находиться рядом с тобой.
Гас помнил, что в тот день она выглядела как хиппи семидесятых годов. На ней был свободный сарафан из батика, коричневые кожаные сандалии и ножной браслет с бубенчиками.
Тогда ему понравился ее внешний вид. В конце концов, это была Фрейя. Но ему следовало догадаться, как неловко она себя чувствовала рядом со всеми этими модно одетыми городскими девушками. Несомненно, они могли посылать ей скрытые сигналы, которые мужчина был неспособен уловить.
Почему он не был к ней внимательнее? Не защитил свою подругу?
Сейчас все это уже не имело смысла. Он был перед ней виноват. И все же ей следовало сказать ему о ребенке.
– Как ты смогла забеременеть? Мы же с тобой предохранялись.
Одна ее бровь изогнулась дугой.
– Если помнишь, ты не был специалистом по использованию предохраняющих средств.
Гас выругался себе под нос. Его щеки загорелись, и он уставился на горизонт, где остатки солнечного света растворялись в темнеющей воде.
– Если бы ты мне сказала, Фрейя, если бы дала мне шанс, я бы исполнил свой долг.
– Я в этом не сомневаюсь. – Ее пальцы начали теребить плененные ручки сумочки. – Но ты мне говорил, что в ближайшие лет десять-пятнадцать не хочешь иметь детей.
– Это не означало… – Поморщившись, Гас покачал головой.
– Я не хотела, чтобы ты относился к нам с ребенком как к своей ответственности. Я хотела, чтобы мы были для тебя чем-то большим, Гас, но, увидев тебя в тот день, потеряла всю свою уверенность. Я знала, на какие жертвы тебе пришлось бы пойти ради ребенка. Твой отец возлагал на тебя большие надежды. У тебя было много планов, и появление ребенка нарушило бы их все.
– Я бы что-нибудь придумал.
Фрейя заглянула ему в глаза:
– Будь честным с самим собой. Твои родители специально вернулись в Брисбен, чтобы поддерживать тебя во время обучения в университете. Ты их старший сын, их гордость, они прочили тебе блестящее будущее. Они бы никогда тебя не простили, откажись ты от этого будущего ради меня и ребенка. Что бы чувствовал ты сам, если бы тебе пришлось бросить учебу, чтобы содержать семью?
– Я не знаю, – мрачно произнес Гас. – Мне не дали возможности это выяснить.
Прошло много времени, прежде чем Фрейя мягко сказала:
– Хорошо. Полагаю, мы договорились, что я тогда приняла неверное решение. – Она опустила голову, но Гас раньше заметил слезы, выступившие на ее глазах. – Я уже говорила, что мне жаль. Иногда мы совершаем ошибки, исходя из лучших побуждений.
Тяжело вздохнув, Гас подумал, было ли это решение отчасти продиктовано страхом перед его властными родителями. По иронии судьбы, окончив университет, он отказался