– Какой план легализации действий?
– Учения. Поступила оперативная информация о контрабанде антикварных вещей. Возможно, задействована международная вооруженная группировка. Бойцы спецподразделения идут в сопровождении в полной комплектации.
– Документы подготовлены?
– Да, заявление от секстота принято, оформлено, как положено.
– Сколько часов ждать?
– Сутки.
– А потом?
– Берёшь бразды правления на себя, – спокойно отвечает Ворон. – Чистишь хвосты. Делаешь дубликаты материалов на тот случай, если будут изымать во время служебной проверки. Материалы дела по статуэтке в нашем Хранилище. Пароль и место знаешь.
– Может быть, всё будет отлично, найдешь заветные свитки, – неуверенно говорит сын Ворона. Впервые видит нерешительность и скрытый страх отца. Беспокойство передаётся и ему.
– Жди сутки, – повторяет Ворон. – И переходи на самостоятельные поиски. Помни: твои главные цели – Шаманы. Носители древних тайн. Найдешь их – найдешь всё остальное. Остальное на пути – средства к достижению наших целей. Разменная монета. Понял?
– Понял, – коротко выдыхает сын, обнимая на прощание отца. Как всегда перед ответственной командировкой или походом.
На следующее утро по закрытому каналу приходит сообщение от отца: «Иду в пещеру за сокровищами. Сутки». Позже приходят шифрованные сообщения от бойцов спецподразделения о боестолкновении, о раненых и эвакуации. Тревожное ожидание. Сутки, ещё одни, и ещё отца ждёт аварийная группа эвакуации. Но отец не появляется. Никто из тех, кто ушел в тайгу за сокровищами, не возвращается. Почти никто. Находят Профессора. Одного. В коме. В лесу. С окровавленным удостоверением в кармане.
Расспросить Профессора о том, что произошло, сын Ворона не успевает. Профессор выходит из комы, с помощью сообщников скрывается из больницы. И все – «как в воду канут». Ни слуху ни духу, как говорится.
В зарубежных фильмах доблестные сотрудники спецслужб одним щелчком мыши получают фотографии с камер наружного наблюдения, быстро ловят преступников. В провинциальном городе, в местной поликлинике не то, что камер наблюдения нет, но и четко отлаженной пропускной системы. Единственное, что удалось сделать, – составить фоторобот одного из похитителей, журналиста-фрилансера. Второй похититель есть, но не конкретный. Охранники помнят: размеры женских прелестей, цвет кожи, жёсткие удары по болевым точкам. Лицо, скрытое медицинской маской. Никаких примет или подсказок.
Стандартные оперативно-розыскные мероприятия дают много и ничего: фотографии, видео- и аудиозаписи, образец голоса, ДНК, распечатка телефонных звонков, круг друзей и знакомых Профессора и Журналиста, но не приближают к разгадке.
«Что произошло? Как погиб отец? Нашел ли заветные свитки?» – вопросы крутятся постоянно в голове у сына Ворона, но ответов нет.
Специальная комиссия, прибывшая во Владивосток из Москвы, проведя