– Уф-ф-ф, – вздохнул Винсент, даже не посмотрев в сторону своей потенциальной покупки. – Как скоро он будет в нужной мне форме?
– Два дня.
– Хорошо, сколько ты за него хочешь? – лицо Винсента было недовольным.
– Двадцать золотых, – с небольшой скромностью собеседник проговорил нескромную по местным меркам сумму за раба.
– Ты смеёшься надо мной? Продаёшь мне полудохлого грязного засранца, а требуешь за него как за легионера! – возмутился Винсент, манерно встав в обвиняющую позу с выставленным в бок локтем перед собеседником.
– Он стоит этих денег, поверь мне! Когда мы его нашли, то еле смогли заковать в цепи! Он дрался словно зверь, мне пришлось самому укрощать его! – нагло врал гримированный шакал: уверенно, не скривив лица ни в одном слове, не качнувшись в сторону, как все делают профессиональные лжецы вроде политиков. – Парень стоит своей цены, поверь мне. Пока я не съездил ему булавой по лицу, он не останавливался.
– Хм, у него ещё и лицо разбито? – Винсент всё же обратил внимание на залитую кровью повязку, и это зрелище его не очень обрадовало, однако совсем не задумался об отсутствии у его собеседника булавы, что играло второму на руку. – Хотя оно ему и не понадобится, лишь бы работал киркой.
– Я об этом и говорю. Винсент, мой дорогой, – авантюрист приобнял Винсента за плечи, пытаясь втереться в доверие, – бери, не пожалеешь!
– Вот ты чёрт эдакий, можешь уговорить, когда захочешь! Беру.
– Ты не ошибся, друг мой! – белое лицо воссияло в улыбке, чёрные ореолы глаз уменьшились в радости.
Винсент со скупым выражением лица всё же отдал свои двадцать золотых монет, скрепя сердце; они пожали друг другу руки, а затем аферист с чёрными глазами и белым гримом на лице удалился восвояси, в считанные секунды затерявшись среди толпы вокруг. Винсент поглядел на свою покупку: Он показался ему весьма слабым, даже беззащитным. Глаза Его не понимали, что происходит вокруг, а тело ужасно изнывало от боли практически повсюду, особенно в области лица. Винсент, словно типичный покупатель, узрев недостатки только после приобретения товара, помрачнел.
– Ну что же за дрянь я взял! – ударил он себя по голове. – Ладно, теперь ты мой! Топай за мной – тянуть за цепи у меня нет никакого желания. Как тебя звать, кстати говоря? – с раздробленной челюстью особо не поговоришь, и Он всё молчал, уставив глаза в землю, по которой следовал за своим «хозяином». – Значит, молчишь, да? Хорошо. Тогда ты будешь Дерьмом, устраивает? – отрицательное мычание Он всё же смог воспроизвести – бывают в жизни ситуации, когда отходишь от жалости к себе, чтобы изменить, по крайней мере, незначительные мелочи. – Ладно, тогда как мне тебя называть? Эх… – Винсент окинул взглядом лицо своей покупки, – молчишь, зараза. Будешь тогда просто Арт! Я не знаю, почему именно это прозвище, но мне хочется так, а ты мой раб! Поэтому, Арт, я рассчитываю на твоё трудолюбие! Ты должен озолотить меня, – на самом же деле Винсент лукавил, ведь это имя он выбрал отнюдь