Поэтому Эйдан прекрасно понимал, что ведет себя с дочерью неуклюже, старается изо всех сил и терпит неудачу, завоевывая нежелательную жалость и преданность почти каждой женщины, которая видит его с Тесс.
По правде говоря, у него были сомнения по поводу старомодного деревенского Рождества. И у Наны тоже. Но на этот раз он отверг все ее предупреждения.
Он желал, чтобы его дочь испытала то, чего у него никогда не было, даже пока он был женат. Он хотел подарить ей то радостное Рождество, о котором пели в колядках, писали в сказках, говорили в телешоу и в фильмах.
Он не верил в чудеса и прочую ерунду. В отличие от внучки Макгрегора.
Она из тех женщин, которые легко проникают в душу, поэтому Эйдан должен быть настороже.
Между Ноэль и Эйданом чувствовалось ощутимое напряжение. В доме дела шли не намного лучше.
У Наны и дедушки Ноэль началось противостояние на кухне.
– По-вашему, эти грязные вещи должны лежать на кухонном столе? – спросила она.
– Не трогайте их. Они не грязные, а промасленные. Это детали двигателя. И они на своем месте!
– Им не место на кухне!
– Это моя кухня!
– Но я не буду есть пищу, которую приготовят здесь. – Она махнула рукой на беспорядок.
– Похоже, вы частенько голодаете.
– Я? Никогда!
– А выглядите как старая, сушеная…
– Дедушка!
Ноэль уже задавалась вопросом, достаточно ли еды у ее дедушки для гостей. Планировал ли он трехразовое питание как минимум для пяти человек плюс закуски, которые понравятся пятилетнему ребенку? А что с комнатами? Он их убрал? Поменял простыни и полотенца? Большинство комнат в этом большом доме не использовались годами.
От этих вопросов у Ноэль разболелась голова. Ей стало еще хуже, когда на кухню вошел Эйдан.
Под курткой у него была дорогая рубашка, шелковая и белоснежная. Он являлся воплощением ухоженности, хорошего вкуса и богатства. И Ноэль вдруг захотелось объявить, что старомодное Рождество в деревне – ужасная ошибка, и отправить всех по домам.
– Она сказала Тесс, что печка опасна, – в отчаянии сообщил дедушка Ноэль. – Ты же знаешь, сколько детей у нас было в этом доме, и ни один из них не обжегся.
Ноэль посмотрела на Тесс.
Маленькая девочка в розовом наряде, с великолепными локонами и лукавыми чертами лица стояла неподвижно в стороне, положив руку на голову Смайли. Широко раскрыв глаза, она смотрела то на Нану, то на Руфуса.
– Хватит уже, – тихо сказала Ноэль и едва заметно кивнула на Тесс.
Все взрослые в комнате посмотрели на девочку.
Ноэль вспомнила себя ребенком-сиротой, о чем напомнила дедушке взглядом и кашлем.
– Извините, – пробормотал он Нане. – Я привык жить по-своему.
Нана разумно ответила:
– Я с радостью помогу вам