– Немцы приближаются, Яков. Если мы не уйдем сейчас же, тебе будет не до молитв. Хватит уже.
– Но я еще не закончил, – сказал папа.
– Ничего. Бог тебя подождет…
Папа перестал читать молитву и поднял глаза к небу. Хаймек испугался. «Как это мама может так говорить: «Бог тебя подождет…» А что, если Бог рассердится на маму? И накажет всех нас?» Потом он подумал: «А может быть, мама не боится Бога и того, что он может рассердиться?»
Папа стоял в раздумье. Потом опустил голову, вздохнул и сказал:
– Хорошо. Пошли.
Едва они тронулись, раздался решительный голос бабушки:
– Пошли… А куда – «пошли?»
Остановившись, папа и мама произнесли одновременно:
– В Варшаву (это сказал папа).
– На границу. К русским, – мамин голос звучал так, как если бы она давно уже решила про себя этот вопрос.
Бабушка переводила взгляд с дочери на зятя.
– Все идут в Варшаву, – сказал папа. – Все. И мы тоже пойдем в Варшаву.
– Варшава большая, – сказала мама. – Мы с детьми будем жить на площади?
– Мы не будем жить на площади,– сказал папа. – Мы будем жить с моим отцом… пока не минует опасность…
Хаймек, который вертелся у взрослых под ногами, чуть не подпрыгнул от радости. Жить вместе с дедушкой! Ничего лучшего Хаймек не мог и представить. Он подпрыгнул, как козленок, захлопал в ладоши и крикнул:
– Хочу к дедушке!
– В Варшаве не только твои родные, – бабушкиным голосом сказала мама. – Немцы тоже в Варшаве. Мы идем к русским.
– Идти надо в Варшаву, – упрямо повторил папа.
– Дочка, прислушайся к голосу своего мужа, – неожиданно подала свой голос бабушка. – В семье все решает мужчина. Так написано в Торе.
– К дедушке, – заныл Хаймек. – У него так хорошо, мама…
Мама стояла, напряженная, как струна. Голос ее был тих, но непреклонен.
– Мы идем на границу. К русским.
Некоторое время все стояли молча. Ханночка уснула. Потом мама подхватила свой узелок и, не произнося больше ни слова, двинулась туда, где на указателе дорог было написано: «Остров-Мазовецкий». Там в эти дни проходила граница между немцами и Россией.
3
Бесчисленные толпы беженцев шли по дороге. Дорога была широкой и уходила вдаль. Слева и справа от дороги были широкие канавы, кюветы, дальше лежала вспаханная земля полей. Иногда, заслышав гул пролетающих самолетов, беженцы разбегались, кто куда. Одни падали прямо на обочину, другие ложились на дно канавы, закрыв лицо руками, третьи в поисках убежища, бросались в поле… Но эти жалкие фигурки далеко внизу, похоже, не интересовали летчиков, и не им был предназначен подвешенный под крыльями смертоносный груз. Самолеты