– Ну что ж, Рябинин, правильные у тебя родители, и ты молодец, что деда не забываешь.
Дмитрий Николаевич повернулся к профессору, собираясь продолжить прерванный разговор.
– Ты погоди, командир! – вмешался замполит. – Ты послушай, что он о немецком флоте знает. Не молчи, Рябинин. Повтори, что ты мне о подводных лодках рассказывал. Давай, давай!
– Немецкие лодки были лучшими за всю войну. Никто из других стран не смог превзойти их по качеству.
– Да? – поднял брови Дмитрий Николаевич, удивленный таким непатриотичным заявлением.
– Да, товарищ командир. Лодки седьмой и девятой серии без последствий могли погружаться на глубину до двухсот пятидесяти метров, а иногда проваливались и до трехсот и оставались целы.
А наши, да и английские, могли рассчитывать лишь на семьдесят метров.
– Как тебя зовут, Рябинин? – спросил командир.
– Александр.
– Ну что же, Саша. А об их вооружении что можешь рассказать?
– Соответствовало лодкам. В начале войны у торпед было много дефектов, но уже к сорок первому году с этим справились. Орудия калибром 88 и 105 миллиметров, благодаря отличной оптике, могли без промаха стрелять по кораблям на расстоянии до трех километров.
– Да, Саша, интересные вещи ты рассказываешь, и мы с тобой еще обязательно побеседуем. Если хорошо знаешь противника, то в бою это уже половина победы. Ты иди, а я еще тебя вызову.
Сан Саныч проводил Рябинина задумчивым взглядом и обратился к Дмитрию Николаевичу:
– Погоди, командир! С кем это ты воевать собрался?
– Всякое может случиться.
– А я все голову ломаю – зачем тебе все эти статейки о войне? Командир, это не наша война! Одно дело на учениях, за синих или за красных, и совсем другое, когда на голову настоящие бомбы посыпятся.
– Замполит, не изображай из себя овцу в волчьей шкуре. Здесь мы сила!
– Нет, командир. На любой лом найдется другой лом. А ты отвечаешь за сто жизней, и за мою в том числе.
– Успокойся, Сан Саныч. Хочешь не хочешь, но в стороне мы остаться не сможем. Ты еще не все знаешь. Расскажите, профессор.
– Товарищ командир прав. Как это ни невероятно, но я согласен с тем, что переброс во времени произошел в момент нахождения нашей лодки в возбужденном поле, сгенерированном разнесенными излучателями. Возможно, мы и смогли бы запустить обратный процесс, но для этого нужно специальное оборудование, а оно осталось в нашем времени.
– А как же те ящики?! Как же твой мальчик, профессор?! – давление ударило в голову Сан Санычу, и он прошипел: – Или казачок оказался засланным?
– Эти блоки – всего лишь десятая часть от всего комплекса, –