Ловец мелкого жемчуга. Анна Берсенева

таким изысканным уютом, что Георгий даже забыл, для чего искал часы, и не обратил внимания на время. Он снова обвел глазами комнату – уже не со страхом, а с удивлением. Никогда он такой комнаты не видел!

      Она была небольшая, хотя и не казалась тесной из-за высоких потолков и выкрашенных светлой краской стен. Кроме узкой кушетки и такого же узкого столика, на котором рядом с оловянной фигуркой сидел облезлый медвежонок с грустной удлиненной мордочкой, мебели было немного. И вся она была такая же, как столик – из дерева, внутри которого словно светились золотисто-коричневые огоньки.

      Открытый секретер, на котором горой лежали книги со множеством закладок; высокий книжный шкаф, в котором книги стояли так плотно, что казалось невозможным вытащить хотя бы одну; еще один, платяной, шкаф с резными узорами на дверцах; кресло, накрытое пестрым стеганым ковриком… Такое же стеганое одеяло лежало на полу рядом с кушеткой; наверное, Георгий сбросил его во сне.

      Все здесь дышало небрежным изяществом, во всем чувствовался тот же неброский вкус, что и в Марфиной одежде, – тот вкус, который невозможно воспитать в одной, отдельно взятой девочке, если им не обладала по меньшей мере ее прабабушка…

      Георгий с облегчением заметил, что спал одетым. Только ботинки были сброшены и валялись, нерасшнурованные, рядом с кушеткой на темно-бордовом, с мелким восточным орнаментом ковре. Впрочем, было бы странно, если бы Марфа стала стаскивать с него штаны.

      «А сама-то она где? – наконец вспомнил он. – Как же я отсюда выберусь? И хоть спасибо надо бы сказать…»

      Он осторожно – почему-то показалось, что непременно заскрипит паркет, – встал, на цыпочках подошел к двери и, приоткрыв ее, выглянул в коридор. И тут же отпрянул, прижался к стене. Напротив была открыта еще одна дверь – кажется, в кухню, – и из-за нее доносились голоса.

      – В Дом кино вместе поедем? – Георгий сразу узнал голос Марии Самойловны. – Ты же собирался к обеду вернуться.

      – Если успею, Маня, – ответил мужской голос. – Ты меня на всякий случай не жди, поезжай сама.

      Голос показался Георгию веселым, хотя произнесена была всего одна, ничего особенного не значащая фраза.

      – Поезжай! – Георгию показалось, что он видит, как Мария Самойловна повела плечом – точно так же, как Марфа, – и даже слышит, как при этом звенят ее длинные серебряные серьги. – Неизвестно же, когда Марфа вернется. А как, интересно, я поеду, если он и к обеду не проснется?