Он и не знал, во что он нас завлекает, говорила потом Бетти. Вовлекает, поправляла её Розалинда и добавляла: жаль, что мама не погуляла с нами по Арундел-парку, вот бы ей понравилось! Ничего, говорила Джейн, в раю парк не хуже. А главное, там она уж точно не наткнётся на миссис Тифтон, добавляла Скай, чтобы рассмешить сестёр. Сёстры смеялись, и разговор перескакивал на другое, но потом кто-нибудь опять вспоминал Арундел.
Но это уже было после. В начале же нашей истории Бетти всего четыре года, Розалинде двенадцать, Скай одиннадцать, Джейн десять, и все они – а также мистер Пендервик, а также Пёс – едут на своей машине в Арундел.
Вот только по дороге их угораздило заблудиться…
– Это всё Бетти виновата, – проворчала Скай.
– Это не я, – сказала Бетти.
– А кто же? Не слопал бы Пёс карту – мы бы не заблудились. А он её почему слопал? Потому что ты засунула в неё свой сэндвич.
– Может, это судьба так распорядилась, чтобы он её слопал, – задумчиво проговорила Джейн. – Вдруг, пока мы ищем дорогу, нам откроется что-то необыкновенное?
– Ага, – отозвалась Скай. – Сейчас нам откроется, что, когда я слишком долго сижу на заднем сиденье, зажатая в угол всякой малышнёй, во мне просыпается маньяк-убийца!
– Эй, девушки, потише там, – сказал мистер Пендервик. – Розалинда, как думаешь, вам не пора во что-нибудь поиграть?
Розалинда кивнула.
– Пусть будет «Я ходила в зоопарк»… Я ходила в зоопарк, там видала анаконду. Джейн?
– Я ходила в зоопарк, там видала анаконду и бизона.
Между Джейн и Скай сидела Бетти, теперь была её очередь.
– Я ходила в зоопарк, там видала анаконду, бизона и весёлую обезьянку.
– Обезьянка не годится, – фыркнула Скай. – Она не на «В».
– Она была весёлая, – сказала Бетти. – Значит, она была на «В».
– Ладно, Скай, давай уже ты, – махнула рукой Розалинда.
– А какой смысл играть, если не по правилам?
Розалинда, сидевшая впереди, обернулась и одарила Скай выразительным старшесестринским взглядом. Она не слишком рассчитывала на этот взгляд: в конце концов, Скай всего-то на год её младше. Но очень уж хотелось, чтобы все умолкли хоть ненадолго. И чтобы она, Розалинда, могла сосредоточиться на дороге. Кажется, они безнадежно заплутали: вместо полутора часов колесят часа три, а конца-краю по-прежнему не видно. У папы очки сползли уже на кончик носа, а сам он тихонько мурлычет свою любимую симфонию Бетховена – ту, что про весну. Это может означать только одно: папа, профессор ботаники, давно забыл, куда и зачем они едут, и думает сейчас о своих растениях, а не о дороге.
– Слушай, пап, – сказала Розалинда, – а что там было на карте, ты помнишь?
– Разумеется! Такой маленький городок – Фрамли, если не ошибаюсь. За ним несколько поворотов, а дальше идёт улица Стаффорд. А нам надо найти улицу Стаффорд, дом одиннадцать.
– Пап, но мы ведь, кажется, уже проезжали мимо этого Фрамли? И, знаешь, – добавила она, присмотревшись к пейзажу за окном, – мимо этих коров тоже.
– Вот что значит зоркий глаз! Молодец, Рози, – похвалил её мистер Пендервик. – Но прошлый раз мы ехали мимо них в ту сторону, да? А теперь в эту. Так, может, нам в эту и надо?
– Пап, в этой стороне мы уже были и ничего не нашли, кроме таких же лугов с коровами – помнишь?
– А. Ну да. – Мистер Пендервик развернул машину на сто восемьдесят градусов, и они поехали в противоположном направлении.
– Надо отыскать кого-нибудь, кто нам подскажет дорогу, – сказала Розалинда.
– Давайте лучше отыщем вертолёт, – предложила Скай. – Он перетащит нас из этих коровьих лугов прямо на место… Да убери ты у меня из-под носа свои дурацкие крылышки! – Последнее относилось к Бетти, которая сидела на самом краю сиденья, чтобы не помять прицепленные к спине крылышки – чёрно-оранжевые, как у бабочки.
– Они не дурацкие, – сказала Бетти.
– Гав! – подтвердил Пёс, сидевший среди коробок и чемоданов в задней части машины. Во всех спорах он неизменно принимал сторону Бетти.
– Утомлённые и сбившиеся