Диверсанты, выполнив задание, вернулись к машине, стоявшей по-прежнему за складом. Там шла беседа. Старший группы, вёл разговор с остальными членами диверсионной группы.
– Так. У нас, был приказ, – говорил командир группы, – взять или уничтожить адмирала. Но! Это задание, сорвано, по не зависящим от нас обстоятельствам. Проклятые советы! Здесь всё, через жопу!
Он стукнул кулаком о ладонь. Взял себя в руки и продолжил:
– Я, сейчас пойду и поговорю с нашим «другом», с глазу на глаз! Из-за которого, мы не выполнили задание! И вправлю ему мозги. А вы, – он окинул строгим взглядом своих подчинённых, – занимайте позиции и открывайте огонь по бронепоезду. Я, этим краснопузым, покажу, как нужно Родину любить! Теперь наша задача, захватить бронепоезд. Всем ясно?
– Командир, ты уверен в своём решении? – отозвался ещё один член группы, мужчина средних лет и большим опытом за плечами, – Их много. Нас мало. Можем не справиться. К тому же…..
– Но и мы, тоже не пальцем деланы! – повысил голос командир группы, – и зло посмотрел на говорившего человека, – Разве не так? Внезапность, наш козырь! Видишь, они все заняты и без оружия.
– А как же, патрули? – не унимался тот.
– К чёрту патрули! – командир немецкой диверсионной группы практически кричал, – К чёрту разведку! Отставить разговоры. Выполнять приказ!
Собеседник, зная жёсткий характер командира группы, в ответ, лишь кивнул головой, взял МП40 м выпрыгнул из кузова. Остальные диверсанты, последовали его примеру, брали оружие в руки и стали готовиться к бою.
Глава 11. На перроне возле бронепоезда.
Михаил Чернышковский ходил по перрону и следил за погрузкой боеприпасов. Вот он развернулся и неторопливо пошёл к продовольственному складу. Там, так же работа кипела полным ходом. И вскоре можно было трогаться. Единственное, что оставалось узнать, и это его беспокоило сильнее всего, насколько затянется ручная погрузка боеприпасов. Думая обо всём сразу, Михаил отошёл в сторону от склада, оказавшись между двумя строениями. Подул сильный, пронизывающий ветер. Он поёжился и посмотрел на небо. Погода портилась. Небо заволокли тяжёлые чёрные тучи. Мелкий снежок, опять начавший срываться с них, подгоняемый ветром нёсся всё дальше и дальше, превращаясь в позёмку. Как он любил такую погоду! Когда можно, просто побродить в одиночестве или с женой по пустынным улицам любимой Одессы…. Да, холодно и ветрено….. Люди, прячутся в домах от ветра и снега…. Ты один…. Бредёшь по пустынным улочкам…. Размышляешь о том, о сём…. И так спокойно…..
Мимо пробежал матрос, прерывая его воспоминания.
– Сосыка, ты куда это?! Отлыниваешь? – удивлённо и строго спросил Чернышковский.
Сосыка отвечает на бегу:
– Ни как нет, товарищ старший лейтенант! Простите, я не отлыниваю. Чой-то, живот прихватило! А до кустов ближе, чем до гальюна!
– Верно. Только смотри там, – улыбаясь, предупреждает матроса, – хозяйство себе не отморозь!
Сосыка добегает до кустов и кричит в ответ:
– Не-е!