Врачи. Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству. Шервин Нуланд

сразу два подобных открытия – одно в астрономии, другое в медицине. Еще более неординарным это удивительное совпадение делают два обстоятельства: во-первых, ученым-астрономом был один из старейших ученых, заслуженный научный авторитет, в то время как плодотворные усилия в медицине принадлежали одному из самых молодых исследователей; во-вторых, они оба получали докторскую степень в одном университете в Падуе. Семидесятилетний Николай Коперник в 1543 году увидел, вероятно, уже на смертном одре, первую печатную копию своего труда De revolutionibus orbium coelestium («О вращениях небесных сфер»), в котором он доказал, что именно Солнце, а не Земля является центром нашей Солнечной системы. Двадцативосьмилетний Андреас Везалий впервые в своей работе De Humani Corporis Fabrica («О строении человеческого тела») точно описал анатомию человека и метод ее изучения, проложив путь для современной научной медицины.

      Книга Везалия – это олицетворение слияния науки, технологии и культуры, какого не встретишь, возможно, ни в одном другом произведении. Она появилась как квинтэссенция живительного духа эпохи Возрождения и представляет собой в некотором смысле наивысшее выражение образа мыслей, свойственного тому времени: празднуя возвращение к логике и методам наблюдения древних греков, автор избегает их пристрастия к гипотезам и философским спекуляциям, возрождая лучшие традиции античности и избавляясь от ее ошибок. Особенно ярко это выражено в языке текста, который представляет собой научную редакцию латинского, напоминающего самую точную римскую риторику. Публикация Fabrica, как ее обычно называют, позволила медицине выйти наконец из средневекового мрака, в который ее погрузили разнообразные компиляторы, интерпретаторы и переводчики Галена. Здравый смысл и научная непредвзятость пронизывают суждения автора, воспитанного на лучших произведениях классики, хорошо владеющего языком и знающего литературу двух древних культур, человека, который проникся вновь открытыми для человечества ценностями античности, подарившими Европе эпоху Ренессанса.

      Возвращаясь к греческой традиции изучения естественной природы, Fabrica впервые в истории предоставила специалистам техническое средство – точные, великолепно аннотированные иллюстрации, – по которым можно было изучать секреты строения человеческого организма. Ибо, несмотря на литературные достоинства, не текст принес успех этой книге; на самом деле, приведенные в Fabrica описания остаются наименее читаемыми по сравнению с другими великими трактатами, посвященными медицине, и по сей день лишь некоторые фрагменты этой книги переведены на английский язык. Величайшую славу шедевр Везалия заслужил своими иллюстрациями. Выполненные одним из лучших учеников Тициана, они являются живым воплощением анатомии на печатных страницах.

      Для художников эпохи Ренессанса был важен не только ракурс изображения, но и составляющие элементы движения – как и почему каждое движение выполняется. Именно стремление постигнуть эту