В другой раз за мороженым послала мать. Стоял безветренный летний вечер, гуляющие обмахивались платками и газетами, пили газировку. Я выстоял длинную очередь, схватил наполненные стаканчики и помчался домой. Мать взяла один и спросила: «А сдача? Я давала тебе 5 рублей». Я уставился на нее растерянным взглядом. Мать все поняла и раздраженно пристыдила: «Вот растяпа. Хоть не посылай никуда».
Так я получал первые уроки. С годами научился распознавать обман и притворство, но привыкнуть не смог. Каждый раз попадаешь в положение дурака и ругаешь самого себя: опять опростоволосился, разиня. Виновата всегда страдающая сторона. Принято осуждать не лжеца и мошенника, а его жертву.
Воспитатели
В детском саду я сильно привязался к пожилой воспитательнице Зинаиде Ивановне – я называл ее Зинда Ванна. За ней постоянно тянулся выводок малышей. Стоило ей присесть, как они облепляли ее, и для каждого находилось ласковое словечко, носовой платок или конфета. Я часто сиживал у нее на коленях. Накануне утренника она показывала мне какой-то танец и объясняла: «Прыгай шире. Видишь, перед тобой ручей, его надо перепрыгнуть», – и я сделал круг, как она хотела, широкими прыжками.
Как-то на моих глазах женщина спускалась с крыльца, оступилась и выронила из рук кринку с молоком. Она долго сокрушалась, всплескивала руками, корила себя за оплошность. Ее неподдельная досада и разнообразные жесты поразили меня. Когда женщина ушла, я на веранде садика очень похоже разыграл отчаяние взрослого человека. Я не копировал, вся сценка вышла сама собой; бессознательно проступили актерские задатки, дремлющие в каждом ребенке. Мои маленькие зрители заливались смехом, и я несколько раз повторил для них пантомиму.
Пришел день, когда нас вывели в зал и построили вдоль стен перед большим портретом Иосифа Виссарионовича. По дороге в садик я видел множество людей, они сгрудились на площади под трубой репродуктора и молчаливо внимали строгому, размеренному голосу диктора. В зале звучала печальная музыка, женщины прикладывали платки к глазам. Я чувствовал, что неудобно стоять с сухими глазами, но плакать не хотелось. Так и простоял в шеренге с виноватым видом.
В другой раз Зинда Ванна усадила нас на скамейке в зале и, выделяя каждое слово, сказала: «Дети, в этот солнечный день родился наш вождь и учитель Владимир Ильич Ленин. Я уже рассказывала вам, как Владимир Ильич любил детей и заботился о них. И дети любили его так же горячо. Сейчас мы разучим и споем песню о Ленине, покажем, как мы его любим». Она села за фортепьяно и жалостным бабьим голосом запела:
Тих апрель, в цветы одетый,
А январь суров и зол.
Ты пришел с весенним цветом,
В ночь морозную ушел.
Подари,