Видения сменил крепкий сон. Постель стала мягче, а все звуки затихли. Даже чувство голода отступило, давая Алике возможность провалиться сквозь сон без образов и ощущений.
«Может именно так и умирают», – успела подумать она, прежде чем мышцы расслабились и замедлилось сердцебиение.
Она спала довольно долго, не ворочаясь и почти не двигаясь. Сон был спокойным. Её ничто не тревожило, никакие навязчивые мысли не просачивались через призму подсознания.
***
Пробуждение было на удивление приятным. Организм стал сильнее, а тело просило движения. Странно, но Алика не почувствовала в себе кардинальных изменений.
Она поднялась и попыталась прислушаться к внутренним ощущениям. Два верхних резца деформировались: они стали длиннее и острее, однако клыками их ещё нельзя было назвать. Ногти удлинились и стали твёрже. Изменилась и форма пальцев: фаланги удлинились, правда, не так сильно, чтобы это бросалось в глаза.
Нужно отметить: все изменения, которые обнаружила в себе новообращённая, были почти незаметны для человеческого глаза. «Интересно, как Илин управляет своими клыками и когтями?» – подумала девушка, но долго задумываться над этим не стала.
Она была по-прежнему голодна, но несмотря на это отупляющее ощущение пустоты в желудке, ей хотелось двигаться, и двигаться много. Невысокий потолок комнаты давил на неё. Обновлённое тело просило свободы. Нужно было вырваться, нужно было бежать, но, вместе с тем, Алика понимала: выходить наружу было нельзя. Она не знала, сколько ещё ей нужно здесь находиться.
Слова Илин перемешались в памяти. Алика хотела есть, однако любопытство взяло вверх. Она решила, что не совершит ничего предосудительного, если изучит содержимое шкафа.
Хозяйка дома на окраине продолжала оставаться для девушки загадкой, покрытой мраком тайны. Неудивительно, что Алике хотелось узнать о ней хоть что-то, а для того, чтобы понять человека или вампира, стоит обращать внимание больше на старые вещи, чем на новые, – на такие, которые не хранятся на виду. То, что не лежит на видном месте, как правило, не предназначено для посторонних взглядов, а то, что хранится в тайне, лучше говорит о прошлом, а значит, и кое-что о настоящем.
За деревянными дверцами крыльев жука было зеркало. Глаза Алики не проскочили мимо. С гладкой поверхности на неё смотрела другая, изменившаяся Алика: кожа стала более гладкой, синяки под глазами пропали, волнистые волосы стали гуще и тяжелее. Глаза в темноте отливали золотом.
Только шрам на правой щеке, начинающийся со скулы и заканчивающийся почти у уголка губы, остался неизменным. Шрамы никогда не заживают. Они – как клеймо, как пятно, которое не отстирывается.
Алика не стала внимательно рассматривать изменения в своей внешности. Её внимание привлёк старинный меч, лежавший на верхней полке.
Поднявшись на цыпочки, она достала оружие. Меч казался тяжёлым, но стоило