Он не мог поселиться в гостинице, так как в таком случае, он бы изрядно рисковал. Крепкий сон и замкнутое помещение – его враги и вообще враги охотников на колдунов. Да, было тогда такое объединение, и Хаген в нём работал.
Он любил задаваться вопросом, что бы было, если бы у него не было бы способностей к охоте. Уж точно бы не лежал под сырой елью, вздрагивая от сырости. И вообще, его никто не спрашивал, хотел ли он стать охотником или нет. Он был сыном богатого барона и собирался жениться на очаровательной баронессе и неплохо провести жизнь. Но всё пошло не так: однажды он гулял верхом на лошади в лесу, и вдруг на него напали люди, и он почему-то впал в оцепенение – не мог закричать или сопротивляться. Тем временем мучители стащили его с лошади, сняли рубашку и нарисовали углём на груди и руках какие-то знаки. Потом Хагена отпустили, и он уехал домой.
Начались странности – он пытался рассказать о произошедшем, но физически не мог этого сделать – заплетался язык или забывал, что хотел сказать, а следы угля упорно не стирались. Он и раньше видел, что от людей идёт сияние, и по силе и цвету этого сияния узнавал настроения и чувства людей. Мать его любила всем сердцем, а вот отцу он был совершенно безразличен – Хаген для него был обузой и продолжателем рода, не более. Даром тогда он практически не владел, и опытный охотник мог с ним сделать всё что угодно – например, заставить молчать о том, что случилось в лесу.
Хаген помнил раскрытие дара как мучительное испытание. Его начала мучить слабость, затем присоединились лихорадка и сильные боли по всему телу. Мальчику, чтобы облегчить муки, давали такие дозы опиума, которые бы и взрослого человека свели бы в могилу, но они лишь слегка ослабляли страдания. Потом Хаген умер, вернее, на самом деле он впал в оцепенение. Его похоронили, и скоро охотники выкопали его. Впоследствии Хаген узнал, что ему дали команду, что когда он станет охотником, то впадёт в состояние мнимой смерти. Хагена затем унесли в другую местность, чтобы он случайно не встретился со знакомыми. Тяжело ему было – мальчику, привыкшему, что служанка приносит горячую воду, умываться из ледяного родника. Да и учёба была – ой-ой-ой. Ничего, привык Хаген, что ему делать.
Охота на колдунов – занятие подневольное, уже способ вербовки говорил о том, спрашивают ли человека, хочет он становиться охотником на колдунов или нет. Со временем Хаген узнал, что у человека, у которого есть дар, в детском возрасте чертят на теле углём из очага колдуна. Так на будущего охотника начинает действовать колдовство, и ему ничего не остаётся, как пробудить способность или умереть. Была проблема, как заполучить его потом. Если бедняцкого сына ещё можно украсть, и власти не будут об этом сильно чесаться, то с сыном графа или барона этот номер не прокатит. Поэтому, мальчику ещё тогда, когда углём чертят, внушают, чтобы он впал в летаргию, когда завершит своё превращение в охотника. И при всём желании не отличишь его от мёртвого – дыхание не запотевает зеркала, и сколько артерию на шее не мни, пульс не почувствуешь. Его хоронят, а потом уже другие охотники выкапывают и уносят в монастырь, где его выводят из неподвижности.
Нет худа без добра. Хагену приходилось много путешествовать. Когда он был наследником барона, самое большее, что он мог – выехать на коне в соседнее графство, а скажи ему, что он полстраны прошагает пешком с небольшой заплечной сумой – посмеялся бы, да и борьба с колдунами будоражила кровь не хуже рыцарских турниров.
Ещё одно соображение, которое Хаген гнал старательно от себя, иначе от него становилось тошно жить – охотники на колдунов не болеют и не стареют, но долго не живут. Рано или поздно любому охотнику встречается такой колдун, который оказывается ему не по зубам, и тогда священник, к которому он должен явиться к должному сроку, чтобы получить новое задание, пошлёт по его следу другого охотника. Для кого-то первый колдун оказывается и последним, для кого-то ещё долго удаётся обманывать судьбу, но своей смертью ещё не умер ни один охотник. Может быть, в очередной хижине его будет поджидать смерть?
Хаген разозлился на самого себя за такую унылость. Нет, дай Бог, он покажет всем, где раки зимуют! Назло монахам, которые упорно убивали любовь к роскоши, Хаген решил побаловаться. Не особо утруждая себя, он накидал дрова, не разбирая на сухие и сырые, и заставил гореть. Потом он поймал зайца, зажарил на костре, выложил на тарелку и начал медленно, с удовольствием есть. Покончив с завтраком, он затушил костёр.
До него донеслись звуки ярмарки. Колдуны городов не любят и неохотно там селятся – не каждый колдун захочет иметь под боком соседей в виде инквизиции и постоянно шмыгающих охотников. Но Хаген решил наплевать на условности – должен же