8 сентября. Главное управление МВД России. Перед дверью начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями группа вооруженных сотрудников ФСБ.
– Работаем! – приказал старший. Отряд врывается в кабинет. За столом сидит ошарашенный человек сорока лет, исполняющий обязанности начальника.
– Сахарченко Николай Владимирович? – спросил импозантный мужчина с папкой в руках, показывая удостоверение. – Вы задержаны по подозрению в превышении должностных полномочий и получении взятки в особо крупном размере. Товарищ полковник, сдайте оружие!
За неделю до этого…
День первый.
Раннее утро. Москва. Подъезд одного из домов на Остоженке.
– Ну Антон, мне пора, – охлаждая пыл своего возлюбленного, сказала девушка, пытающаяся выбраться из жарких объятий своего молодого человека. Парень как будто не слыша ее, продолжает обжигать тонкую шею девушки поцелуями и все настойчивее ласкает ее своими руками под тонким свитером.
– Отец и так бесится, что я поздно возвращаюсь с дискотеки, – как бы сопротивляясь страсти с легкой нотой лукавства, сказала она.
– Настя, я люблю тебя, – прошептал парень, – пойдем к тебе.
– Отец тебя убьет, – уже почти сдаваясь в плен, сказала она.
– Я хочу тебя, пусть убивает, – продолжал шепотом парень. И посадив возлюбленную на подоконник, нежно, но очень стремительно овладел ею.
– Мы завтра увидимся? – спросил парень, держа за руку подходящую к квартире Настю.
– Уже сегодня, дурачок! – ответила девушка, тихонько открывая дверь, чтобы никого не разбудить. Парень вновь попытался задержать момент расставания с ней долгим прощальным поцелуем, но она приложив пальцы к губам, прошептала:
– Я позвоню…
Антон вышел из подъезда, когда на улице уже забрезжил рассвет. Он усталый и счастливый шел отсыпаться к своему школьному другу Сашке Ларионову. Хотя их дороги и разошлись после школы: Антон Третьяков закончил экономический и работает заместителем директора Архангельского судоремонтного завода, а Александр Ларионов вот уже год после юридического служит оперативником ФСБ в звании лейтенанта, но они по-прежнему хорошие друзья. То Саня приедет на северную рыбалку в Архангельск. То Тоха, на выходных вырываясь к своей до сегодняшнего дня неприступной девушке в Москву, ночует у друга.
– Нагулялась?! – с нескрываемым раздражением и налитыми кровью глазами прошипел на дочь Крылов, что-то судорожно пытающийся запихнуть в и так переполненный вещами чемодан.
– А что происходит? – удивленно спрашивает Настя, разглядывая на разбросанные по всему дому вещи и документы.
– Некогда объяснять! Мы через час улетаем. Быстро собери свои документы и все самое необходимое.
– Мам?! – как бы пытаясь найти защиту против вероломно разрушающего ее только-только зародившееся личное счастье сурового отца, простонала девушка. Она давно смирилась с безапелляционностью решений, которые принимал Филипп Егорович Крылов не только у себя в министерстве промышленности и торговли, где он служил высоким начальником, но и дома.
«Только не теперь»! – подумала она, и ее глаза стали застилать слезы. Девушка вошла в свою комнату и стала набирать номер Антона, но у него села батарея, и телефон отключился.
– Товарищ полковник, разрешите? – спросил входящий в кабинет начальника сотрудник ОБЭП.
– Что у тебя? – показывая на стул, спросил Сахарченко.
– Николай Владимирович, только что поступила информация: Крылов, находящийся у нас в разработке, зарегистрировался на рейс в Прагу.
– Побежала, крыса! – надменно произнес полковник. – Выясни, в каком отеле он остановится.
– Есть! – сказал уходящий сотрудник.
– Леночка! – нажимая на вертушку, сказал Сахарченко.
– Да, товарищ полковник?
– Закажи-ка мне билет до Праги с открытой датой.
– Хорошо, Николай Владимирович. К вам господин Смирнов из Генпрокуратуры.
– Проси.
В кабинет входит пред пенсионного возраста грузный человек в форме.
– Валерий