– …сказано древними: не прелюбодействуй. А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем… И кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.
Произнося такие простые и ясные слова, я понимаю, что не могу жить без Рии. Стоит ей только прокрасться тайными тропками в мою память, и сердце мое сжимается болью. Боль эту выдает и голос.
– Не клянись вовсе, ни Небом, ни землею, ни головою своей…
Я никогда ни в чем не клялся и не требовал этого от других. Рие я верил с первого дня нашей встречи, когда увидел ее мокрым цыпленком в озере… Но что теперь толку терзать понапрасну память, призывая высветить в глубине прошлых лет блаженные минуты нашего счастья? Злу, которое пришло в этот мир, чтобы разрушить нашу любовь, я не противлюсь.
– …сказано: око за око, зуб за зуб. А я говорю вам: не противься злу, а покорись ему.
Покориться злу? Они отрывают от меня глаза и шарят взглядами у себя под ногами в поисках камней, чтобы кинуть в меня.
– Борясь со злом, – говорю я так же тихо, – можно подавить его на какое-то время, но не уничтожить. Смирение же его обезоруживает…
Они просто очарованы злом.
– Вы – соль земли. Вы должны помнить: чтобы быть совершенно свободными, вы должны стать рабами моего царства. Мир вас пугает и подчиняет себе, а вы слепы и глухи к моим словам, вы не видите… Вы не слышите…
Я твержу и твержу эти истины в надежде на то, что они найдут в себе силы охватить их умом и сердцем.
– И вот еще что…
– А где начинается грех?..
– Там, где кончается совесть…
И камни выпадают у них из рук. На том дело и кончается.
Я снова не все успеваю сказать.
– И вот еще что: если ни горе, ни радость, ни удача, ни неудача, ни здоровье, ни болезнь, ни счастье, ни несчастье, ни голод, ни сытость, ни одиночество и ни жизнь и ни смерть не лишают вас равновесия, вы – победители жизни. И победители смерти.
Не все успеваешь…
Несильный порыв ветра заколосил пшеницу, и золотые волны, шелестя убежали. Их шелест не заглушил моих слов. Я вижу теперь, что камни им не понадобятся. Я не какой-то там мятежник. Вероятно, у меня несколько суровый вид, но я ведь и сильный. Требуются известная суровость и сила, чтобы прекратить их унылое шествие ложными тропами. И никто не переубедит меня в том, что только те обретут пропуск в мое царство, кто согласится принять иго мое: «А я говорю вам…». Я запрещаю даже втайне предаваться страстям, даже мечтать о них преступно.
– А я говорю вам: любите врагов ваших. Молитесь за обижающих и гонящих вас. Будьте совершенны…
Люди дивятся моим простым и понятным словам. Для них многое внове. Я теперь понимаю, что многого можно достичь одной простотой, которой совсем не осталось в мире. Он загроможден химерами ложных истин, хитроумных сетей мудрствующих книжников и лицемерных фарисеев. Мир наполнен напыщенной помпезной болтовней, надут парами зловонного чванства. Вот я и выбрал жала свои�