Я сжала пальцами стаканчик, не поднимая его со стойки.
– Да.
Он обежал взглядом мое лицо. Его взгляд я чувствовала так, как если бы он меня коснулся. Кто-то замаячил за его спиной, продираясь к стойке, подталкивая его еще ближе ко мне. Он ухватил меня чуть выше локтя, чтобы я не пошатнулась от его веса и неожиданности. Руку он так и не убрал.
– Ты не собираешься это выпить? – Он кивнул в сторону стаканчика с виски, не отрывая от меня взгляда.
– Я уже выпила свою норму.
К бару устремлялось все больше людей. Они подталкивали нас ближе друг к другу. Его рука соскользнула с моего локтя и легла мне на талию. Если бы кто-нибудь увидел этот небрежный, привычный жест, он не усомнился бы в том, что мы давно знакомы. Он проделал это так уверенно, что у меня перехватило дыхание.
– Значит, ты приличная девочка.
Скажи мне «девочка» кто-нибудь другой, он гарантированно оценил бы, насколько сильные у меня ноги, и, возможно, хлебнул бы виски, которое я выплеснула бы ему в лицо. Но в ответ на его слова мои губы изогнулись в улыбке сами собой. Мы подались еще ближе друг к другу, притягиваемые магнитом взаимной физической привлекательности, уже без помощи толпы.
– Все зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в слово «приличная».
Его рука переместилась мне на бедро. Большой палец заскользил по гладкой ткани моей юбки вверх-вниз.
– Ты со мной заигрываешь?
– А ты этого хочешь?
– А ты хочешь сделать то, что я хочу? – произнес он мне прямо в ухо, и мой пульс зачастил.
Наши бедра и животы уже соприкасались. Поверни я голову – и наши губы разделят всего несколько миллиметров. Его дыхание ласкало мне ухо и шею, так как волосы у меня были собраны на затылке.
– Да, – кивнула я.
– Я хочу, чтобы ты выпила это виски.
Я молча выполнила его просьбу. В животе у меня вспыхнул пожар, кровь воспламенилась. Он не изменил своего положения, только переместил руку – сейчас она лежала пониже спины. Он крепко прижимал меня к себе, хотя часть толпы уже схлынула от бара и необходимость стоять так близко друг к другу исчезла.
– Распусти волосы.
По форме – приказ, но голос выражал просьбу. Я подняла руку и расстегнула заколку. Волосы упали мне на плечи, погладив его лицо, которое все еще находилось так близко ко мне.
– Потанцуй со мной.
Он немного отстранился, чтобы видеть мои глаза. Его улыбка чуть померкла, глаза стали ярче. В них появилось желание. Руку он так и не убрал.
– Ты этого хочешь? – Мой голос выразил удивление, хотя я рассчитывала произнести это со страстной хрипотцой – знак, что я приняла правила его игры.
– Я этого хочу.
Он получил то, что хотел. На танцевальной площадке яблоку негде было упасть, и это стесняло свободу движений, но большинство находящихся на ней использовали ее не совсем по прямому назначению – у меня язык не поворачивался назвать танцем их вихляния и дерганья вверх-вниз и из стороны в сторону, пусть даже в