– Ну вот и не надо злиться, дорогая! Скушай лучше конфетку! Или вот яблочко!
– Ничего не хочу! – Она закрыла коробку, чтобы не смотреть на конфеты. – Представляешь, я с этим типом ехала сегодня в автобусе. Ты, наверное, видел.
– Не только видел, но и ревновал. – Володя решил налить себе чаю.
– Так не к чему было! – Альфия вдруг поймала себя на том, что как будто оправдывается. – Ну, пошутила с ним немного, в таком стиле, как я люблю.
– Он не скончался на месте от твоих шуток?
– Даже не подумал! Ну, подпустила я немного этакой сладкой жути, пококетничала минуток пять. Вот и все! Но я никак не ожидала, что Саня присватает этого хирурга ко мне в отделение!
– Подумай сама, к кому же еще наш дорогой Александр Борисович мог направить на учебу молодого специалиста, как не к тебе – нашей единственной умнице и красавице. – Володя говорил, а сам нежными, сильными движениями массировал ей шею. – Но все-таки я не понял, что же такого этот парень сделал?
– Он меня не послушал!
– Да как он смел?!
Альфия жалобно добавила:
– Он гнет свою линию.
– В чем?
– Считает, что у девчонки Полежаевой какая-то хирургическая патология.
– Алечка, хочешь, я убью этого придурка?
– Уймись, Володя! – Альфие все-таки было не до шуток. – Ты сегодня приторен, как эти дурацкие конфеты. – Она резко встала и одернула платье. – Мне пора! Пойду, начищу ему все-таки нюх!
Она направилась к выходу, но вдруг остановилась, обернулась и посмотрела Картошке прямо в глаза:
– На душе как-то неспокойно, Володя! Не понимаю даже, в чем дело. Будто что-то отвратительное должно случиться.
Бурыкин спросил уже серьезно:
– Но ты посмотрела эту больную?
– Конечно.
– И ничего не нашла?
– Абсолютно. Но все равно у меня какое-то тягостное предчувствие, от которого невозможно избавиться…
– Тогда, может, четверть таблеточки? У меня есть французские, – предложил Владимир Михайлович.
– А чем собираешься потчевать?
Альфия взяла с его ладони кусочек блестящей облатки с крошечной таблеткой, желтевшей в воздушном гнезде. Перевернула и прочитала название на обратной стороне.
– Ну уж нет. Лучше обыкновенного пустырника тресну. – Она задумалась, и в памяти ее всплыло нахальное, как ей показалось, лицо непрошеного новичка. – Каков все-таки гусь! Журнал «Психиатрия» ему, видите ли, старье!
– Да плюнь ты на него! – Картошка убрал таблетку назад и смачно прихлебнул чай. – Помается он у тебя месяца три, а потом или сам смоется куда-нибудь, или попросишь Саню его забрать от тебя.
– У меня такое ощущение, что это все как-то не к добру! – Альфия задумалась. – Кстати, а сколько сейчас времени?
Картошка посмотрел на свои дорогие наручные часы.
– Почти четыре.
– Надеюсь, наш больничный хирург никуда