– Я тебе дам два яблока и лак для ногтей.
– Не нужны мне яблоки. – Настя крепче сжала ключ в кулаке.
Женщина, уговаривая, обняла Настю за плечи и пахнула ртом.
– Ну, лаком тогда дам покрасить ногти. На руках и на ногах! Лак самый модный. Сиреневый!
Кроме запаха чеснока и дезодоранта, от тетки исходил еще какой-то присущий только ей невыносимо резкий запах тела. Насте стало дурно. Цепкие потные пальцы не только не отпустили ее плечо, но переместились ниже к ладони и стали выдирать ключ из ее пальцев. Настя сжала кулак, но скоро поняла, что собственными силами ей не справиться.
– Оля-я-я! – отчаянно закричала она из-под кровати.
Хохлакова в этот момент собиралась отправить в рот последний кусок шоколада. Настин крик вывел ее из состояния шоколадной нирваны. Оля не любила, когда ей мешают.
Хороший пинок, нанесенный крепкой Олиной ногой, заставил Настину противницу оставить попытки силой добыть ключ от душевой. Больная ослабила хватку, встала перед Настей на четвереньки.
– Ну, что ты хочешь взамен?
Настя поняла: от нее не отвяжутся и надо извлечь из этого пинка пользу.
– Хорошую сигарету.
– Нет у меня сигарет.
– Тогда иди на фиг.
Просительница изменила тактику.
– Ну, д-а-а-ай ключик, пож-а-а-алуйста! Что тебе, жа-а-алко! – заныла она.
Вой был такой противный, что Настя уже готова была сдаться. Выручила опять Хохлакова.
– Она тебе даст ключ, а ты постирай ее одеяло! – сказала она с набитым ртом.
Такой вариант всех устроил.
– Мыло давай! – Цепкие руки сгребли одеяло в охапку.
– Возьми порошок в тумбочке. – Настя разжала пальцы и снова легла на живот.
Ольга проглотила последний кусок и икнула.
– Только отсыпь при всех! – сказала она. – А лак для ногтей давай сюда за посредничество. Я ногти покрашу. У меня теперь новый доктор!
Обладательница лака для ногтей потерла ушибленную задницу, пробурчала: «Ладно, принесу!» – и скрылась в направлении душевой.
– Думаешь, она там мыться будет? – скептически прокомментировала Марьяна. – Губы накрасит, глаза подведет, разденется догола и будет душем себе между ног наяривать. Потом привалится к стене и зарыдает басом. Она все время так делает, я уже не раз видела.
– Это последнее дело, – укоризненно покачала головой Хохлакова. – Я лично так не могу. Только с мужчинами. А каким другом способом – ну уж нет! Не по-божески это!
– А мне это вообще не надо! От этого только одна зараза! – отозвалась со своего места Марьяна.
– Да