С годами моё самочувствие улучшилось, больницы стали редкими, поэтому мама смогла вернуться на работу.
А потом волею судеб я попала в труппу детского театра, мама также влилась в коллектив активных родителей, которые ездили с труппой на гастроли, помогали детям, а также отвечали за разные технические моменты. Коллектив был очень дружным, я бы даже сказала, мы были семьёй.
Когда я выросла и перестала играть в театре, мама там осталась, более того, она стала главным бухгалтером и ещё долго вела бухгалтерию и занималась прочими делами театра.
Буквально незадолго до моей свадьбы она уволилась.
Я принялась не очень удачными способами пробуждать у мамы желание со мной поболтать. Но темы не находились вообще.
– Мам, привет! Как дела?
– Нормально.
– А ты ужинала?
– Ужинала.
– А что ты себе приготовила?
– Что-то приготовила. А какая разница?
– Ну мам, ну ты же любишь готовить?
– Да отстань ты от меня…
Но я была настойчива. Вскоре мама это поняла и покорно, без всякого интереса рассказывала, как порезала салат и потушила мясо.
Я звонила и доставала её расспросами, какие планы на день, а будет ли она вязать, а кого хочет пригласить в гости, и т. п. Ещё хуже, что я приезжала и заводила все эти заунывные разговоры лично.
Однажды мне пришла в голову гениальная идея. Мама шикарно вязала, но я давно не просила её ни о чём, а тут грандиозно замахнулась и попросила связать для меня огромную шаль. Типа пледа.
Боже мой! Через два месяца я получила самую кривую и, как оказалось впоследствии, последнюю, потому и любимую шаль от мамы.
Я ведь ещё не знала тогда, что первая стадия – это отрицание. И мой мозг изо всех сил пытался отрицать тот факт, что происходит нечто нехорошее. Что криво связанная шаль – это признак.
Чего-то очень страшного.
А тем временем заключения любых её исследований гласили: «патологии головного мозга не выявлено».
Это потом уже, в совершенно неожиданный момент они вдруг сменились на пугающие записи: «Синдром умеренных когнитивных нарушений с медленно прогрессирующими нарушениями, глазодвигательными расстройствами и начальными признаками псевдобульбарных нарушений».
Ещё одна устрашающая абракадабра.
Но это будет позже. А пока мы наслаждались последними безоблачными деньками. Словно в затишье перед бурей.
Отношения у моих родителей закончились очень давно, я была ещё ребёнком. Но мой папа никогда не снимал с себя ответственности за наше с сестрой и мамой благополучие. Так и в этот раз, он сразу же пришёл нам на помощь и нашёл некую клинику, которая «лечит» тяжелые случаи «потери интереса к жизни» вроде маминых, заплатил внушительную сумму за лечение, и мы вроде как расслабились.
Каждый день она садилась за руль и ездила на процедуры, а потом заезжала побыть бабушкой к