Параллели. Геннадий Васильевич Головко

т они искренне и взаимно любили друг друга и были безмерно счастливы. Многое, конечно, стерлось из памяти. Да это и понятно – столько всего было пережито с тех пор. Но ее день рождения он помнил отчетливо. И каждый год отсчитывал от этой даты, сколько же ей теперь. Вот уже и тридцать, а вот и тридцать шесть. Отличный возраст. Прошли и сорок. Он немного грустил, что не может ее поздравить лично. С годами, видимо, поменялись и адреса, и номера телефонов. Но мысленно он всегда искренне желал ей счастья, с кем бы она не была в это время. В минуты воспоминаний, которые, почему-то обычно называют минутами слабости, он пытался разыскать ее телефон, адрес. Но все его потуги были какими-то вяло-импульсными и, конечно же, не приносили результата. Да, откровенно говоря, он и сам побаивался того, чтобы вот, найдет он ее телефон, нужно будет позвонить, что-то говорить. Что? А, не дай Бог, она этого не захочет? Вот так, в периодической борьбе со своей слабостью он и жил. А когда мысли его уходили в далекое, и не очень прошлое, он с особым трепетом вспоминал ее и все, что было с ней связано. Изредка он даже пугался от того, что, как ему казалось, любовь еще теплится в его сердце. И тогда он начинал ковыряться в своей сущности, пытаясь понять, так ли это? Однако, ни к какому выводу за все это время он так и не смог прийти, после чего решил просто об этом не думать, но, как назло, кто-то или что-то вызывало приятные воспоминания о прошлом, и он предавался им с наслаждением, смакуя каждый момент.

      В школе нас учили, что параллельные линии не пересекаются. Однако, где-то позже он читал, что, все-таки, они когда-то должны пересечься. Вроде бы, в геометрии Лобачевского, но это не важно. Вот они, две наши параллельные линии. Я и она, думал он. И почему-то был уверен, что где-то, когда-то они пересекутся. Видимо, как всегда, когда этого совсем не ожидаешь. Если бы он знал, сколько раз эта самая судьба чуть ли не сталкивала их лбами! Несколько раз они проходили мимо друг друга в нескольких метрах, и не заметили этого. А однажды были даже на отдыхе в одном отеле и в одно и то же время. Она с ребенком, он – с женой. И тоже – не судьба. Видимо, Господь Бог распорядился их судьбами по-своему. Любопытно было посмотреть на их линии сверху. Они то расходились далеко-далеко, то приближались к друг другу почти вплотную. Одно жалко: они об этом никогда не знали и не узнают. Так и текла их жизнь. Друг без друга. Грустно, скажете вы? Отнюдь! Я забыл сказать, что оба они были счастливы. Жизнь каждого была по-своему интересна, хороша и разнообразна. И, кто знает, была бы она такой, если бы они делили совместный, все разъедающий, как ржавчина, быт? Это никому не известно.