– Да ухожу я, ухожу, – жалобно пискнула Аксютка, вставая с пола. – Чё ты, щас уйду… Чё драться-то сразу?
– Не пойдёт она никуда, – неожиданно встал на защиту девочки Вал Валыч. – Непонятно, что ли, Егорка наш сказал? Не умеет девочка исчезать! Просто не умеет.
Светлана Васильевна, у которой резко отпустило сердце, так же быстро цапнула в руки половник и поднялась рядом с зятем.
– Не дадим Ксюшеньку обижать! А вам, Гаврила Кузьмич, стыдно должно быть на маленьких голос повышать! Будете вы месяц каждый день посуду мыть! И не по-волшебному, а по-настоящему, с тряпкой и содой!
– И вазочку мою из чешского хрусталя разбили, – всхлипнула мама.
– Измена?! – попытался возмутиться домовой, изумлённо оглядываясь по сторонам.
– Вся власть найоду! Тьфу! Вся власть Къясивым! – крикнул из-под стола кот, прикрывшийся скатившимся чайным блюдцем как каской.
– Это кто опять тут глупости говорит? – уже всерьёз разбушевалась бабушка. – Опять на котика моего умненького свалите? А только пока вас, Гаврила Кузьмич, не было, кот мой молчал! Говори, Валентин, слышал ты, как Марксик наш разговаривает, пока домовой в отсутствии был? – Бабушка сурово посмотрела на Вал Валыча.
– Молчал наш кот. Мяукал и то через раз. – Он осторожно обошёл стол и обнял за плечи маму Александру Александровну, которая так и застыла, стоя в горе над разбитой вазочкой.
– Ах, вот, значит, как?! Все на одного, стало быть, да? – уже немного успокоившись, запыхтел Гаврюша. Выглядел он грозно и комично – тулуп нараспашку, рубаха-косоворотка грязная, да ещё и заправлена только наполовину. Всклокоченные волосы торчат во все стороны, мохнатые брови похожи на мокрых дворняг, а нос баклажаново-красный от обиды. Жуткое зрелище…
Егорка вдруг невольно отметил, как же похож Гаврюша на их новую гостью – оба грязные, лохматые, рыжие, маленькие и даже сердятся одинаково. Младший Красивый звонко засмеялся, облокотившись на стол.
– Смешно тебе, да?! Пока я важными делами занят, мирового масштаба мероприятие готовлю, ты себе уже новую подружку нашёл?! А ну, локти со стола убери!
Гаврюша затопал ногами и вдруг пустил слезинку из правого глаза. А потом из левого. Но вовремя опомнился, вытер глаза засаленным рукавом и снова принял самый суровый вид.
– Вы на наших детей не кричите, Гаврила… как вас по отчеству? – снова встрял папа.
– На ваших детей?! Да вы чего?! Энта вон нахлебница что, тоже теперь ваш ребёнок, что ли? – Он показал пальцем на Аксютку, выглядывающую из-за ноги бабушки Светланы Васильевны. – Вы всерьёз или как ли?! Может, и меня ещё усыновите до кучи?
– Ох, а давайте все пить чай, – вздохнув, предложила мама. – Кружек у нас хватит, а то, что вазочка разбилась, так это ерунда. У нашей бабушки таких вазочек ещё штук десять есть.
– Не десять, а семь! Теперь уже шесть, – поправила её Светлана Васильевна.
– Целых