Что такое системный миракулизм
Системный миракулизм – мировоззренческая система, объединяющая в себе рациональный подход к осмыслению реальности и оптимизацию человеческого быта с познанием, легализацией и грамотным использованием эмоциональных ресурсов человека, включающих не только спектр разных эмоциональных состояний, но и культуру пиковых переживаний (рождение, смерть, священное), а так же работу со стабильными фонами эмоциональных состояний – познание границ и особенностей человеческой индивидуальности, уважение к личности и интеграция культуры развития волевого начала в быт, искусство и науку.
Для чего нужен системный миракулизм
Системный миракулизм возник как локальный ответ на распространение противоречивых картин мира у жителей России, вследствие смешения нескольких парадигм без возможности у подавляющего большинства носителей этих картин произвести процедуры философской и логической гигиены над текущими мировоззренческими, логическими и смысловыми процессами.
Противоречия в уме становятся причиной неэффективных действий. Примеры таких неэффективных действий: круговая порука, «дурная» бюрократия, поступки, имеющие следствием ущерб всем включенным в процесс сторонам, даже самому субъекту волеизъявления.
На мой взгляд, способ мышления, содержащий ошибки, ценностные противоречия и наложения, можно оптимизировать как операционную систему, не прибегая к административным, политическим и финансовым ресурсам, используя только философские инструменты для того, чтобы, создав простую и понятную картину мира, систему ценностей и инструментарий для наших соотечественников, минимизировать «баги1», причину ошибок, неэффективных действий, возникающих из-за конфликта разрозненных кусочков различных мировоззрений. Под различными мировоззрениями я имею в виду как главные её линии: светский либерализм, социализм, атеизм, православие и дохристианские верования, сохранившиеся в виде примет, праздников и ничем не объясняемых жизненных установок, так и местечковые тенденции, накладывающиеся поверх общей культурной почвы. Это могут быть субкультуры, новые религиозные движения, влияние личных ценностей того или иного индивида, семейные и национальные традиции.
Самый сложный с мировоззренческой точки зрения период наступил после распада Советского Союза, с его продуманной идеологической пропагандой, которая при полном её, идеальном принятии с отказом от других культурных корней, могла бы стать философской базой. Однако, и в советское время, и до прихода социализма и коммунистической идеологии в умах народа уже содержалась сложная, неоднородная картина, объединяющая древние суеверия, демонизированные образы славянского язычества, и православную картину мира, общехристиансткие представления о священной природе власти. Не увенчавшиеся успехом попытки сделать революцию или запустить процесс демократических реформ в новое время тоже наложили некоторый отпечаток, однако, не перевернули идею о божественном происхождении земной власти, среди широких народных масс. Хотя, возможно, сама эта идея не столь вредна для человека из народа, как идея о том, что он, не видя всей картины, мог бы сам управлять страной лучше (речь о так называемых «диванных политологах», растрачивающих даже реально имеющийся свой потенциал в бесплотных фантазиях, и апеллирующие к потенциалу и влиянию, которых у них нет).
Пожалуй, практически каждый народ, прошедший через смену религиозной парадигмы, или государственного строя, некоторое время по инерции будет нести ещё несколько поколений философскую ошибку. В этом плане быстрее всего вызревает политическая система, религиозной же нужно очень много времени, чтобы обрести однородность, и она не будет идентична у источника и в принимающей среде. Например, христианство, принимаемое разными странами, обретало на их территориях неповторимый колорит, и позже это приводило к богословским различиям. Так, лягшее на почву греческого полиса и римской империи, оно разделилось на две ветви вероучения, отличавшиеся друг от друга.
На Руси византийское православие наложилось на языческие верования, а из-за способа, каким это было сделано, насильственного, с попыткой уничтожить информацию о языческом вероучении, сейчас крайне сложно обнаружить элементы последнего, чтобы отделить их. Конечно, хорошо обученный священник в состоянии проделать такую философскую операцию, но таких оказалось недостаточное количество, и, прежний культурный пласт продолжил путешествие по времени, причудливым образом передаваясь через воспитание, через те описания мира, что оставались у людей в голове, уже не подкреплённые письменными источниками, никак философски не охраняемые (как, например, христиансткое вероучение охранялось от ересей с помощью вселенских соборов, где обсуждались богословские вопросы). То, что получилось, условно называют двоеверием. Выражалось такое двоеверие в том, что качества языческих божеств и способы поклонения им перекладывались на святых и других персонажей Нового Завета. Один из примеров – Иван Купала. Менее однозначный пример – Масленица, в которой можно найти как языческие, так и христианские корни. Однако,