У Патрисии в семье был свой такой чудак – точнее, чудачка. Еще девочкой Пат стыдилась, что ее бабушка – такая умная и образованная, так любит легенды и сказки о Боге из книжки под названием Библия. Патрисия не хотела ее обижать и делала вид, что слушает ее, когда та читала ей это по вечерам. И вот, оказывается, кое-что из этих сказок запечатлелось у нее в голове. Потому что в словах Кетла об отдающих воду скалах ей послышалось что-то величественное… Как говорила бабушка, «библейское»… И даже как-то страшновато стало.
– Наверное, для этого требуется кто-то, обладающей большой силой? – пораженная, прошептала она.
– Если ты спрашиваешь, любой ли, кто имеет Дар, может просить горы, то да, теперь любой.
– Теперь?
– Кто-то должен быть первым, чтобы найти нужное знание в источнике всех знаний, и поделиться им с другими.
Его сиреневый, она это ясно видела, светился очень красиво и ярко.
– Этим первым был ты? – внезапно догадалась она.
– Да, – коротко ответил он после небольшого молчания.
– Это и есть твоя работа? Извлекать нужное знание? Это и называется «быть ученым»? – допытывалась она.
– А у вас это слово значит иное?
Ну, конечно, иное, хотела сказать она. Хотя, по большому-то счету….
– Гм… пожалуй, в целом именно это и значит, – подумав, решила она. – А почему тебе не нравится, когда тебя называют «дором»?
Долгая-долгая пауза.
– Теаюриг прав, – произнес он, наконец, странным голосом, – для многих открытий тебе не требуется труда. Ты познаешь суть вещей изнутри.
Она по-прежнему не была уверена, что это комплимент. А на вопрос он ей так и не ответил… А ведь этот дор Кетлерен, которого она иронично окрестила «профессором», совсем не прост даже для илянина. Похоже, он тут занимает особое положение. И при этом вынужден сейчас готовить напитки, кормить и устраивать ночлег для какой-то землянки. Наверное, он ужасно зол, но хорошо это скрывает.
Тем временем дор, кажется, перелил сверкающую субстанцию в другой сосуд, а потом подошел к Пат и вложил ей в руку глубокую чашу без ручки, теплую, но не горячую, так что ее можно было спокойно держать. Пат доверчиво поднесла чашу к губам и сделала глоток. Напиток оказался несладким, напоминающим травяной чай, не горький и не терпкий, без ярко-выраженного вкуса, но с очень приятным запахом (похожим на тот, липовый, снаружи пещеры). Тепло разлилось по всему телу Патрисии. Ей действительно расхотелось есть, а все страхи куда-то исчезли. Она поставила чашу рядом с собой на скамью, если это была скамья, и с удовольствием откинулась к стене, ощущая умиротворение и покой.
Силуэт дора Кетлерена переливался неподалеку, кажется, он тоже пил или что-то убирал. Патрисия лениво прикрыла глаза, словно находилась у себя дома на мягком диване – вот-вот задремлет. Усилием воли она разлепила веки и увидела… ничего не увидела! Ее провожатый