– Мой брат, – улыбнулся Часовщик, и вооруженные до зубов воины с механическими крыльями, бесшумно появившиеся пока я разглядывал женщину, приблизились к Ювелиру со спины. Это Крылатый Легион, не иначе – красавцы, никогда не видел такой ладной внешней родной механики.
– Мой господин, – улыбнулась сдержанно и тепло, наклонив прекрасную голову, принесшая наручи женщикна, но Ювелир оставил эту реплику без внимания.
«А ведь не имела бы она права на ответ – не стала бы открывать рта», – подумал я сам себе.
Развернувшись, Ювелир ушел, больше не задержавшись ни на секунду. В какое-то мгновение он поравнялся со мной, но не заметил черного кота в тени огромного голема. Я хотел зацепить взглядом его мимику, заметить, больно ли ему от того, как брат и Храм с ним обошлись, стоило ему потерять для них ценность, но оказалось зря: лицо демона ровным счётом ничего не выражало.
– Что ты думаешь? – спросил Часовщик у женщины, стоявшей рядом с ним. Очнувшись, я снова посмотрел на неё, залюбовавшись. Мне нравилась линия её талии, подчеркнутая простой одеждой, и нравился правильный овал лица.
– Если первая атака Всадницы Хаоса на Храм провалилась, то я не вижу причин для дальнейших опасений. Разрешите мне увидеть её, и тогда она, преисполнившись страстью ко мне, полюбит этот мир и, успокоившись в счастье у Ваших ног и в моих объятиях, будет верно служить Храму, – ответила тихо его собеседница. Но поскольку Часовщик не отреагировал на эти слова, дала ещё одну оценку, – вы слишком великодушно оставили Ювелиру жизнь, когда он сам просил смерти.
– О, Кода, ты девочка, играющая в куклы у самого края мира, – тепло и ясно, завораживающе и угрожающе, угрожающе на самой границе восприятия, подсознания, произнёс Часовщик, касаясь пальцами губ прекрасной, как вешний рассвет, своей собеседницы, – скажи, что будет, если убить демона, не умиравшего от сотворения мира ни разу?
– Я не знаю, – шепнула она, очевидно, страшась наказания. Я видел, как напряглись мышцы её шеи, словно застывая в недвижности, в каком-то ложном притягательном смирении, выученной покорности.
– Я разрешу тебе поехать с моим братом, – улыбнулся Часовщик, тем временем явно испытывая красавицу. – Догнать и разделить его судьбу. Если ты хочешь.
Кода, как назвал её демон, улыбнулась тепло:
– Зачем мне умирающий старый демон, когда я могу подчинить нового своей воле полностью, когда Тьма в крови Ювелира сделает своё дело?
Часовщик коснулся её лица, поправляя продолжением движения ей волосы у виска. Я прямо шкурой чувствовал исходящую от него, сочащуюся в каждом извлечённом им звуке, шелковую и мягкую опасность:
– Может, это нужно тебе, чтобы подчинить своей воле Храм, моя госпожа?
– Не смейте