Трое мужчин ворвались к нам в дом и приставили пистолет к виску отца…папы…
– Ну что, щегол, скажешь что-нибудь, нет? – произнес преступник и даже через маску просачивалась его ехидная улыбка.
– Чтоб ты сдох, ублюдок, на этом же месте, сейчас же… – кричали мои мысли, и я только хотел наброситься на него, потеряв страх, как получил удар от второго человека, который крепко держал меня за плечо.
Тогда, стоявший возле мамы, достал пистолет.
– А так? – сказал преступник и я сначала не понял, что он имел ввиду. – А так будешь разговаривать? Всего одно слово парень и мы уйдем, всего одно слово. Я же не прошу тебя назвать пароль от сейфа, просто произнеси одно слово «уйдите» и мы уйдем.
Грабитель, который стоял за мной, не сдержался и начал смеяться. Его смех, словно пули вонзались в мою плоть, но я все еще жил, будто надежда на хороший исход заменила мне все поврежденные органы от этих голосовых увечий.
Отец дернулся, но дуло пистолета остановило его и рывок практически не был заметен.
– Пора с этим кончать. – хладнокровно сказал убийца и выстрелил маме в спину… Быстро, несколько раз и тут же переставил дуло на отца.
Мой взгляд, уже почти пустой, упал на теперь единственного живого мне близкого человека, и я пожалел об этом.
Он посмотрел на меня, как мне показалось, обвиняющим взглядом, словно мое несказанное слово убило маму, и отец произнес «стреляй».
– Неужели ты меня не любишь? – молили мои глаза, но он больше не смотрел на меня. Смотрел в смерть, надеясь, что отыщет там свою любимую, навсегда уже забыв обо мне. И я услышал еще один выстрел.
– Это был твой выбор. – сказал мне один из убийц, и они ушли. Ушли ничего не забрав и не прихватив даже хоть какую-то ценную вещь.
Я тут же хотел зацепиться за этот вопрос – «почему?», но сорвался в жестокую реальность, где лежало два мертвых сердца… моих сердца. Я лег возле них, на их кровь. Но мозг мне не дал умереть, через несколько минут погрузив меня в такую сладкую темноту, которую я так всегда боялся. И только торт на столе с надписью «С 18-летием, сынок» постепенно засыхал.
Глава 2
Я проснулся в восемь утра. С трудом разлепил глаза. Спина болела будто я весь день проспал на жестком покрытии, но нет. Я лежал в мягкой постели, а рядом на моей подушке лежала голова любимой жены. Этот день обещал быть тяжелым, поэтому тело так не хотело подниматься, а ноги спорили с какой именно я должен встать.
И вот мое бренное тело поднялось и по инерции побрело в ванную. Я включил тонкую струю воды, чтобы не разбудить ни Келли, ни мое дитя, которое сегодня смилостивилось и дало нам возможность выспаться. По крайней мере – мне, но судя по тому, что и моя любимая спала, она тоже должна была быть в восторге, тем более после двух почти бессонных ночей.
– Тридцать семь? – спросил я свое отражение. – А не все ли равно, если ты может и не помрешь никогда? – снова задал вопрос в зеркало. – Ну пока нормально. – сказал, думая про свою работу. – Даже интересно, когда я заебусь писать книги? М-да-а.
Вдруг телефон на несколько секунд завибрировал и чуть не упал в раковину. Моя рука каким-то немыслимым образом успела его схватить.
– Доброе утро. – начал я, нажав на дисплее зеленую трубку.
– У меня вечер, ты издеваешься? – сказал Стен уставшим голосом. – Я вот скоро сажусь в самолет.
– Ну удачного полета. – пожелал я другу. – Ты сегодня приедешь?
– Конечно, как договаривались. Может даже перед встречей успею поспать или в полете этим займусь. Было бы хорошо. Остальные-то все в сборе?
– Да, никто не отлынивал вроде.
–О,кей, я пошел, самолет только меня ждет, весь эконом волнуется, не стряслось ли со мной что-то. – в привычной ему манере проинформировал Стенли.
– Не давай эконому беспокоиться. А то все боятся не столько падения, сколько твоего отсутствия… во время падения.
– О-о-о, черный юмор, неужели ты взбодрился? Давай, до вечера. – положил трубку друг, и я, поняв, что телефон влажный вытер его полотенцем и продолжил умываться.
Что же поменялось за последнее время? Мы стали реже видеться друг с другом. Стало больше работы? У меня нет. Контракты стали даже более милосердны, а за других не могу ответить. Келли хотела тоже устроиться куда-нибудь и нанять няньку, но мы поговорили и выяснилось, что она хочет это сделать просто, чтобы не чувствовать себя «ничего не делающей бабой». Хорошо, что я смог подобрать слова и убедить ее, что она не должна испытывать дискомфорта от безработной жизни. Она и так очень много делает по дому, и я даже не понимаю, как она все успевает. Наш малыш… Наш малыш- это такое счастье. Да, сейчас он ведет себя как алкоголик- ссытся и орет, пока ему не дадут бутылочку. Но это скоро должно пройти. Я читал в интернете, что вот-вот этот период закончится. Он уже говорит «калямалякальные» слова. Келли? А что Келли? Я ее по-прежнему люблю до безумия, да, прошло немного времени, чтобы гордиться тем, что чувства не угасли. Но не угасли. Конечно, у нас сейчас нет такого