– Не стригись больше, – ровным тоном приказал, выводя из кабинки и так же невозмутимо стал вытирать, продолжая разглядывать каждый сантиметр кожи, и от этого у меня все больше появлялось ощущение, что я для него вроде и не человеческое существо в общем и целом, а какой-то набор изгибов, деталей, что он изучает по частям, как энтомолог редкую муху. Ага, вот тут у мушки лапка, ну-ка сколько на ней коготочков? А вот у мушки крылышко, хм, надо же какое тоненькое и прозрачненькое. А тут у нас что? А-а-а, органы размножения, блин! Противно! Как вещь трогает, но хотя бы без допроса и не отрывает ничего, хренов чокнутый профессор. Вот только сопит все громче, и у него опять встал, так что натянут сейчас муху на булавку, по всей видимости. А там не просто булавка, а долбаная, мать ее, булава!
Так же молча он отвел меня обратно в комнату и указал на кровать. Сглотнув, я села на край, так и ожидая, что он сунет мне свое хозяйство под нос.
– Не доставай меня! – хлестнул он меня своим раздражением с полпинка. – На середину!
Наверное, именно так ощущают себя люди, восходя на эшафот. Я неуклюже сдвинулась на середину кровати и легла, начиная мысленно себя готовить к самому поганому. Но разогнаться в прорисовывании жутких картин не успела, потому как волчара златоглазый буквально напрыгнул на меня, вжав в матрас, и влепился своим ртом в мои губы. Я сжалась вся и стиснула зубы, терпя ерзанье его горячего языка, но не тут то было.
– Если ты не желаешь открыть рот для моего языка, придется сделать это для члена! – Господи, да что же он рычит-то так страшно? Люди такие звуки разве издают?
Покорно расслабила челюсть, пусть делает что хочет, лишь бы быстрее все кончилось. Однако, добившись доступа в мой рот, насильник перестал напирать и торопиться. Пососал нижнюю губу, облизал верхнюю, мягко, прямо-таки крадучись стал толкаться своим языком к моему, как будто уговаривал, завораживал. Я и сама не поняла, в какой момент повторила его движение, совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы он озверел мгновенно, застонав протяжно, как если бы страдал, и принялся едва не пожирать меня в бешеном поцелуе, что никак не заканчивался, и одновременно терся повсюду. Мне не хватало воздуха, и я уперлась в его грудь руками, мыча и пытаясь ускользнуть. Любитель поцелуев насмерть отстранился и нахмурился, глянув на мои толкающие его руки.
– А вот так не пойдет! – проворчал он, соскакивая с меня. – Мы сейчас это исправим.
– Ну что, с вещичками на выход! – взорвал мое погружение в ненавистные воспоминания громкий бас одного из похитителей. – Очень советую больше не нарываться! В следующий раз никто может не захотеть простить вас ради теплой щели. Пшли вон!
И на этом нас просто выкинули на улицу, оставляя прямо там, где забрали прошлым вечером.
Глава 5
– Захар Александрович, тут к вам Родион Александрович. Пускать? – ледяным