Она была потрясена неожиданно откровенным признанием.
– Ты не ошибаешься, Вильмонт? Знаешь, люди иногда принимают вымысел за реальность. Для меня любовь – это не одно свидание, не один вечер, проведённый вместе в ресторане или в постели. Любовь – это быть рядом, быть вместе навсегда. Понимаешь? Это путь длиною в жизнь…
От резкого движения головы светлая чёлка девушки упала на изогнутую бровь, прикрыв один глаз. Поправив чёлку, она решительно продолжила:
– Мне кажется, мы слишком далеко зашли. К тому же часы показывают, что мне пора домой.
Вильмонт понял, что поторопился.
– Прости, Стефания, не хотел тебя обидеть…
– Нет-нет, мне и правда пора ехать.
– Домой? Ну хорошо, как скажешь, сейчас я отвезу тебя.
– Нет, Вильмонт. Опять ты за своё! Тебе когда-нибудь говорили «нет»?
– Нет…
– Тогда я буду первой! Спасибо тебе, мне с тобой было так хорошо! Но домой я поеду одна. Коронадо здесь совсем рядом, я вызову такси.
– Мы ещё увидимся? – спросил он, глядя в её глаза и надеясь на новую встречу.
– Может быть. Всегда остаётся шанс! – загадочно ответила она, пощёлкивая длинным ногтем по стеклу играющего острыми гранями фужера, на дне которого колыхалось несколько капель шампанского, и покручивая его туда-сюда.
Они вышли на деревянное крыльцо и стали дожидаться такси, глядя на океан, туда, где на горизонте печально маячила стайка кораблей. В сумерках летнего вечера, плавно перетекающих в ночь, они оказались в опасной близости друг от друга. Испепеляющий взгляд Вильмонта вонзался, словно скальпель, в быстро бьющееся сердце Стефании.
– Вильмонт, я знаю, мне нужно вести себя осмотрительней… Но мне с тобой так спокойно и хорошо!
Охватившая Стефанию сладкая истома повела её назад, потом качнула вперёд. У неё закружилась голова, и она непроизвольно припала к груди Вильмонта. Он ловко подхватил её затрепетавшее тело.
– О господи! Как же ты волшебно пахнешь… – прошептал он, коснувшись губами мочки её уха и почувствовав дрожащее дыхание, срывающееся с нежных губ.
– Вильмонт, мне кажется, мы нарушаем дистанцию, – еле слышно прошептала Стефания, пытаясь остановить его. – Давай присядем и… – и гравитация довершила остальное.
Вильмонт заставил Стефанию умолкнуть на полуслове, жадно прильнув губами к её губам. Её руки отказались подчиниться доводам разума и, чувствуя жажду прикосновений, обхватили его мускулистые плечи. Она почувствовала в животе порхание бабочек. Глаза были прикрыты подрагивающими веками, по всему телу от пяток до макушки пробегали горячие волны. Она несколько раз якобы уворачивалась от него, но ошарашивающее наслаждение, который доставил ей неожиданный поцелуй, рассеяло малейшие остатки сомнений. А жадно скользящие по