– А повстанцы?
– А что повстанцы? В первые годы это были действительно ПОВСТАНЦЫ, а сейчас кучка бродяг и мародёров в трущобах.
– А откуда вам такое известно, учитель Зигмунд?
– Как бы сказать… Мне много, что известно…
Выпустив очередной клуб дыма, Винсент печально вздохнул:
– Неужели надежды совсем нет?
– Конечно, есть, надежда есть всегда…
– Но если не повстанцы, то кто?
– Один наш общий знакомый, успевший поработать на Бюро Спасения…
Зигмунд загадочно улыбнулся.
– О ком вы?
– Завтра узнаете. Утро вечера мудренее, поспите здесь, на диване. Располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.
На этих словах, пожилой мужчина затушил трубку, протяжно зевнул и медленной поступью ушёл в собственную спальню. Вернулся он через пару минут, передав Винсенту одеяло, подушку и набор спального белья. Он достаточно быстро застелил диван и, попрощавшись с учителем, лёг спать.
Спустя несколько часов Винсент проснулся от того, что оказался на полу. Рядом стоял Зигмунд. Он был обеспокоен. Очень обеспокоен.
– Что случилось, учитель?
Тот зажал рот Винсента рукой.
– Тихо… Собирай всё это и в кладовую… Пулей…
Мужчина, сразу же исполнил сказанное, а старик, поглаживая бороду, пошёл к входной двери. До ушей Винсента, притаившегося, словно мышь, донёсся следующий диалог:
– Кто?
– Патрульная группа Бюро Спасения. Проверка документов. Откройте дверь.
– Да-да, конечно… Здравствуйте…
– Здравствуйте. Вашу карточку.
– Да, конечно, держите.
– Зигмунд Отто фон Вольфганг, пенсионер, особое социальное обеспечение класса Алеф, гражданство Государства нашего Великого Хозяина и подданство союзного Рейха.
– Всё верно, это я. Чем могу быть полезен процветанию Государства нашего Великого Хозяина?
– Не замечали ли вы последнее время подозрительных субъектов?
– Никак нет, если бы заметил, сразу же сообщил бы вам или вашим коллегам.
– Благодарствуем. Всего доброго и слава Хозяину.
– Слава Хозяину, до свидания, господа.
Затем на несколько секунд наступила тишина. Винсент от нетерпения высунулся из кладовой и вновь раздался голос одного из патрульных:
– Простите, а вы тот самый Зигмунд Отто фон Вольфганг, классный руководитель класса, в котором учились отцы революции?
– Всё верно, они выросли на моих глазах и под моим присмотром, осмелюсь сказать, что я вырастил эту революцию.
– А, простите, можно автограф?
– Автограф? О, прошу прощения господа, но заветы Церкви Рейха, союзного Государству нашего Великого Хозяина, не позволяют мне этого сделать, прошу простить, господа.
– Ничего страшного, тогда позвольте просто пожать вашу руку, дедушка революции.
– А у вас прекрасное чувство