И больше не будет войн и заживет все прогрессивное человечество, устремясь вперед, к победе коммунизма!
Конечно же твой вклад в победу коммунизма будет засекречен, но, когда-нибудь, сказал он, – заглядывая Косте в глаза, – может быть нас с тобой уже не будет, на твоем доме появится скромная бронзовая табличка: «В этом доме жил простой советский химик – человек, который внес вклад в победу коммунизма!»
– Но вещество уже готово, – заволновался Костя, какой же мой вклад?
– Вот тут-то и главная загвоздка. Вещество, смешавшись с колой, начинает действовать мгновенно, не оставляя ни одного шанса спастись нашему разведчику. Ученые бьются уже 3 года чтобы замедлить процесс, но зашли в тупик, раз согласились передать работу в руки молодежи. И заметь, секретность, секретностью, а Ленинскую премию за работы, связанные с обороной страны, еще никто не отменял.
Связь, будем держать через директора вашего завода, он наш человек и будет в курсе, чем ты там после работы занимаешься, раз в месяц будешь передавать ему отчет о работе и получать деньги, в отчете указывай, какие материалы нужны для исследований, все нужное организуем. Работай, сынок, мы в тебя верим!
Последняя фраза, Косте, который не знал своего отца, особенно запала в душу.
12. Большая жизнь
Выйдя из поезда, Света в первую очередь дала телеграмму матери с телеграфа, который находился прямо в здании вокзала.
Приб тчк. Шли 15 руб Главпоч до востр тчк Целу тчк.
Выйдя на воздух, ни в какой институт естественно не поехала, а выпила за 3 копейки газированной воды с сиропом из синего автомата и сняла у лысеющего мужичонки полуподвальную комнату за 3 рубля на пару ночей.
Вечером хозяин притащил кучу стиранного постельного белья с пришитыми бирками от прачечной, подушку, бутылку «Сонцедара» для дамы и чекушку водки для себя. Выпив портвейна Света, почти сразу потеряла память, чувства и девственность.
Утром она проснулась по деревенской привычке рано, в голове шумело, а во рту, казалось, побывала коза Манька и неизвестно что там наделала.
Лысеющий мужичонка похрапывал рядом. Потерю девственности Света восприняла с философским спокойствием, во-первых, она ничего не помнила, во-вторых, ничего не почувствовала и только простыня в бурых пятнах напоминала