– У меня нет денег! – отмахнулся Альбрехт.
– Какие деньги? Ты, наверное, Альбрехт Шлиман! Я сегодня у твоей матери купила такую кружевную скатерть! Все от зависти лопнут! – улыбнулась цыганка. – Давай погадаю! Скажу, что было, что будет!
Альбрехту было уже всё равно, он и подал ей руку. Цыганка внимательно всмотрелась в неё.
– Что ты там видишь? – прищурился Альбрехт.
– Любовь вижу, большую! Боги тебе пошлют эту любовь! – ответила цыганка. Альбрехт содрогнулся от её слов. – Твоя невеста будет прекраснее звездной ночи и самого красивого заката, и рассвета! Вокруг неё много тайн и так же много богатств! – цыганка повнимательнее посмотрела на его ладонь. – Но женишься ты на ней только через триста сорок девять лет 17 мая!
– Что? – удивился Альбрехт и убрал руку. – Я смертный! А, я уже тебе поверил! Я простой крестьянин! У меня не может быть богатой невесты! Не может! Не положено… – вздохнул Альбрехт и пошёл прочь.
Он решил пока никого нет сходить домой. Тишина, вот, что ему было нужно.
Зайдя в пустой дом, Альбрехт опустился на первый попавшийся стул. Его жизнь за несколько часов перевернулась. Все желания и планы рухнули. Он даже и не спросил хочет ли Клара этой свадьбы, у неё это было на лице написано.
Поднявшись в свою комнату, юноша лег на кровать. Ему было очень плохо. Жизнь, казалось, утратила все краски. Теперь ему было не о чем думать.
Распустив волосы Альбрехт взял ножницы, захотев было обрезать их. Но рука не поднялась. Юноша обессилено снова опустился на кровать.
Зачем ему были эти волосы и глаза, которые так многие расхваливают, если он любимой не нужен?
Глава 7. НА БОРТУ «ОСЬМИНОГА»
Прошло несколько минут и в лесу вспыхнул свет. Рада и Катана Вольфрам оказались в незнакомом им месте. Где-то слышались человеческие голоса.
Поднявшись на ноги, Рада посмотрела по сторонам. Она нашла глазами тропинку и направилась к ней.
– Рада, подожди меня! – окликнула её мать.
Девушка оглянулась, остановившись.
– Нам теперь нужно держаться вместе! Мы должны снять проклятие! – продолжала женщина.
– Проклятие? О, чем ты говоришь? Нету никакого проклятия, ты просто избавилась от меня, когда я была маленькая! Для тебя дороже дочери было только золото, которое ты отбирала у людей! – сморщила носик Рада.
– Доченька, это не правда! – возразила Катана.
– Не смей меня так называть! Ты мне никто! Где ты была, когда мне было плохо? Когда меня обижали в детдоме! Когда выгнали с Резенфорда! – воскликнула Рада.
– Рада, Резенфорд… – хотела сказать Катана, но Рада её снова перебила.
– Я не хочу ничего слышать! Твои слова лживы, как и ты сама! Придумай что-то поинтереснее! Родовое проклятие – это лишь твоя отговорка!
Они быстро шли по лестной тропинке пока не вышли на опушку.