Она спросила только одно:
– Доктор Порк. Это что, знак бесконечности?
– Вообще-то, – напомнил антагонист, – Киру из борделя усыновил не я. Чертов моралфаг.
Я не мог двигать ничем. Даже друзьями.
– Я действовал из лучших побуждений, – огрызнулся Терри.
– Скажи это Джеймсу. Признайся в промахе. Он любил совать самый маленький палец на правой руке себе в жопу, а теперь, возможно, его ждет приключение куда толще.
– Бесплотные ублюдки, – процедил я.
– Кстати, Лиза вскоре пропала, – добавил Рэй. – Если это дело рук Берка, мне очень интересно, как он решил проблему с температурой плавления коляски.
Меня стошнило в темноту.
– Кокс выходит, Порк?
Свет лампы ударил в лицо. Его на мгновение заслонила движущаяся тень.
– Ты сейчас в позе, которая у геев со специальностью «садизм» называется “несовместимо с жизнью”.
Кайл хлопнул, и загорелся свет. Голые стены подвала выглядели серой тюрьмой для маломобильных пленников. В углу, справа от меня, сидел Чарльз.
– Он не дергается, – разочарованно сказал миллиардер. – Не шевелится. Не спрашивает, что от него нужно. Ты его заморил? Разве бывает такое, что труп блюет?
– И потеет, – добавил Рэй. – От волнения.
– Он обдолбан, шеф, – пнул меня парень. – Обхерачился порошка. Снежный кронпринц.
– Пока он приходит в себя, – протянул Баркс, – не мог бы ты быстренько отсосать? Я очень напряжен.
Я с силой зажмурился.
– О, блять, – прошептал Терри. – О, Боже праведный. Джеймс. Как друг, я бы заткнул твои уши твоими же пальцами. Но. Сам понимаешь.
– Всегда мечтал побывать на такой вечеринке, – сказал Рэй. – Нет, парни. Поймите меня правильно. С помощью зрения я получаю информацию о том, как делать не нужно. Это называется эмпирический опыт.
Я слышал, как брюки ползут вниз по волосатым ногам. Самый противный звук из тех, с каких мужчина может начать безмолвный отчет перед своим узаконенным бюрократией боссом. Самое незавидное положение свидетеля. Самый худший день в жизни образованного психопата.
Кайл чмокал.
– Впрочем, – начал Рэй, – это не наше дело, но в нашу пользу. Я не хочу быть изнасилованным в задницу. Кто согласен, поднимите руку.
– Очень смешно, – ответил я. – Спасибо.
– Пусть меня отдадут в музей неопределенности, эта эссенция с левого плеча права, – сказал Терри. – Мы здесь не в качестве третьего лица.
– Поднажми, – простонал Чарльз.
– Надеюсь, Кайл после таких процедур теряет голос. У него мерзкий, писклявый баритон.
Я начал чувствовать затекшие ноги, которые оказались привязаны ниже.
– Почему я без ботинок?
– Наверное потому, что ты снимаешь их перед тем, как зайти в уборную, – сказал Рэй. – Если бы я имел честь побеседовать с твоей матушкой тридцать