Слова лились на нее подобно ливню – чересчур много английского сразу, мешанина из всех этих звуков. Кэти закрыла глаза и слегка покачнулась.
– Вы понимаете суть этих обвинений?
Она не поняла первого предложения. Но мужчина, казалось, ждал ответа, а еще ребенком Кэти узнала, что Englischers любят, когда с ними соглашаются.
– Да.
– У вас есть адвокат?
Кэти знала, что ее родители, как все амиши, не доверяют судебным искам. В редких случаях амишей вызывали в суд повесткой для дачи показаний… но никогда они не делали этого по собственному желанию. Через плечо Кэти бросила взгляд на мать, отчего сбился ее капп.
– Не хочу адвоката, – тихо сказала она.
– Вы знаете, что это означает, мисс Фишер? Это вам посоветовали родители? – (Кэти опустила глаза вниз.) – Это очень серьезное обвинение, юная леди, и полагаю, вам нужно взять адвоката. Если вы получите право на государственного защитника…
– В этом не будет необходимости.
Как и все находившиеся в зале суда, Кэти повернулась к двери, откуда исходил этот уверенный голос. К столу энергичной походкой подошла женщина с коротко остриженными, как у мужчины, волосами, в ладно сшитом синем костюме и на высоких каблуках. Не глядя на Кэти, женщина положила свой портфель и кивнула судье:
– Я Элеонор Хэтэуэй, адвокат обвиняемой. Мисс Фишер не нужен государственный защитник. Прошу прощения за опоздание, судья Горман. Разрешите мне пять минут поговорить с моей клиенткой.
Судья махнул в знак согласия, и, не дав Кэти разобраться в происходящем, эта незнакомая Элеонор Хэтэуэй подняла ее со стула. Придерживая на голове капп, Кэти пошла рядом с адвокатом по центральному проходу зала суда. Она увидела плачущую тетю Леду, которая махнула ей рукой, и подняла руку, чтобы махнуть в ответ, не сразу поняв, что это приветствие было обращено к Элеонор Хэтэуэй, а вовсе не к ней, Кэти.
Адвокат привела Кэти в небольшую комнату, забитую канцелярскими товарами, закрыла за собой дверь, прислонилась к ней и сложила руки на груди:
– Извини за неожиданное появление, я Элли Хэтэуэй и не сомневаюсь, что ты – Кэти. Потом у нас будет много времени на разговоры, но сейчас я хочу знать, почему ты отказалась от адвоката.
Кэти то открывала, то закрывала рот, однако наконец совладала с голосом:
– Мой папа не хочет, чтобы у меня был адвокат.
Элли закатила глаза, явно не в восторге от услышанного:
– Сегодня ты сделаешь заявление о своей невиновности, а потом мы поболтаем. Сейчас важно другое: при таких обвинениях тебя не выпустят под залог, если только мы не сможем обойти пункт закона о «доказательстве и презумпции».
– Я… я не понимаю.
Не поднимая глаз от листов бумаги, которые она просматривала, Элли ответила:
– Это означает, что, если тебя обвиняют в убийстве и доказательство