Человек, которого Карт назвал Оманом, как-то картинно погрустнел и опустил глаза в землю, но тут же неожиданно развел руки в стороны и подпрыгнул на месте.
– Но вот что я могу тебе рассказать, мой полуживой друг! Когда я наконец-то допишу свой роман и издам его, я стану богат, очень богат! Я раздам все свои долги, и, видит небо, ты будешь первым, к кому я приду со звенящим мешочком золота в кармане.
– Да-да… – кивнул Карт, пряча улыбку. – Кстати, как он там? Продвигается?
– Как и всё великое в этом мире, мой роман создается медленно, не быстро, не спеша, тщательно, основательно, монументально…
– Я понял, понял, – прервал поток синонимов Карт. – Ну что ж, Оман, я рад за тебя. С нетерпением буду ждать твою книгу.
– Кстати, кстати! – снова подпрыгнул на месте Оман. – Я рад поделиться с тобой прелюбопытнейшей новостью! Буквально сорок шесть дней назад Стрижгородское общество писателей в лице барона Книжберга торжественно пожаловало мне титул графа за заслуги перед мировой культурой! У меня даже грамота есть.
С этими словами Оман извлек откуда-то из складок своего плаща свиток, развернул и тут же ткнул его в лицо Карту.
– Выходит, что ты теперь… Граф Оман? – выглянул из-за свитка Карт.
– Единственный в своем роде, неповторимый и блистательный граф Оман к вашим услугам, – выдохнул писатель и слегка кивнул головой.
Пытаясь сдержать смех, Мрак, который все это время стоял за спиной свежеиспеченного графа, зашелся в долгом приступе искусственного кашля, чем тут же обратил на себя внимание Омана.
– О, я совсем забыл про юнца! – ловко свернув грамоту и снова спрятав ее в свое одеяние, произнес он. – Я надеюсь, что твой лоб не сильно пострадал? Запомни мои слова, юнец: пройдут годы и люди будут приходить в твой дом, умоляя показать тот самый лоб, который получил ранение от двери, которую открыл вот этой самой ногой автор самого великого романа всех времен!
– Уверен, что именно так и будет, – кивнул Мрак, – я уже чувствую, как на моем лбу набухает бессмертие.
– А этот парень мне нравится, – шепнул Оман Карту, – учтив, воспитан. Юнец, пожалуй, я окажу тебе честь и нареку одного из героев своего романа твоим именем. Назови же мне его.
– Благодарю, но не нужно, – буркнул Мрак и посмотрел на вурдалака. – Может, зайдем уже? Есть хочется очень.
– О, эти низменные инстинкты людей… – закатив глаза, покачал головой граф. – Разве еда может быть важнее бессмертного творчества? Ты слишком юн для понимания сути вещей этого мира, но я тебя не виню, ведь сам порой окунаюсь в пошлость мироздания и нуждаюсь в тарелке дымящейся похлебки и кружке пива.
Он мечтательно облизнулся