ПРОЛОГ
– И что мы с ними будем делать? – тихо спросила высокая, изящная женщина с золотистыми волосами и ясными голубыми глазами, с жалостью глядя на стоявших чуть поодаль пленниц.
Их осталось всего десять, выживших после смерти хозяина, Собирателя Чувств. Десять Бездушных, не умеющих чувствовать, но умеющих убивать, забирая чувства у других. У них больше не было повелителя, которому можно отдать отнятые чувства, они перестали быть опасными, но как поступить с пленницами, никто пока не знал.
– Убить, – слово, произнесённое рыжеволосой женщиной с нахмуренными бровями и пронзительными чёрными глазами, тяжело упало в тишине.
Блондинка вздрогнула и метнула на неё встревоженный взгляд.
– Не надо, Злость, пожалуйста, – попросила она и сложила руки перед собой. – Они никому уже не причинят вреда…
– Они – убийцы, – перебила Злость и нахмурилась сильнее. – Радость, тебе всё равно их жалко?
– Они жертвы ненормального, решившего забрать у людей чувства, – Радость поджала губы. – Эти девушки тоже когда-то были обычными людьми, пока не попали в лапы Собирателя. Я всего лишь хочу им помочь.
– Я согласна с Радостью, – вперёд выступила ещё одна женщина, румяная, пышущая здоровьем, невысокая и пухленькая, с короткими каштановыми волосами, рассыпавшимися по плечам. – Им надо помочь.
– Как вы собираетесь помочь им?! – рядом со Злостью встала миниатюрная брюнетка, одетая во всё чёрное, её остренькое личико с резкими чертами можно было бы назвать миловидным, если бы не гримаса, исказившая его. – У них нет души и вернуть её им мы не в силах! Счастье, Радость, вы слишком мягкосердечные!
– А ты слишком категорична, Ненависть, – продолжила пухлая Счастье. – Я всё же за то, чтобы дать им шанс.
Ненависть фыркнула, резко развернулась и вышла из большого круглого зала, где проходило совещание. Сквозь узкие окна под самым потолком лились лучи света, в которых плясали золотистые пылинки, десять девушек в одинаковых белых платьях по-прежнему стояли, не шевелясь и глядя перед собой равнодушными глазами. Они не пытались сбежать, не пытались возмущаться или как-то вмешаться в обсуждение своей дальнейшей судьбы. Они… ждали.
– Сделаем так, – с одного из кресел, стоявших полукругом, встала ещё одна женщина потрясающей красоты, с большими лучистыми серыми глазами и мягкой улыбкой, и подошла к остальным. – Дадим им возможность вернуться к нормальной жизни, пусть попробуют. Если не получится, будем решать, что делать. Отдадим их на перевоспитание, – она обвела внимательным взглядом пленниц.
– Кому? – с интересом переспросила Радость, покосившись на говорившую.
– Тем, кто помогал уничтожить их хозяина, – улыбка женщины стала шире. – Лордам Карателям. Думаю, они лучше всех справятся с задачей. По крайней мере, приложат все усилия.
Остальные Чувства переглянулись, и Счастье осторожно переспросила:
– Любовь, ты уверена? Как они будут их перевоспитывать?
Она посмотрела на собеседниц.
– Они научат их заново чувствовать, – просто пояснила Любовь и перевела взгляд на пленниц. – Зовите Карателей. Это лучший выход.
Спорить с ней никто не решился – во всём, что касалось чувств, Любовь ошибалась крайне редко, поскольку лучше других знала и понимала людей. Молча поклонившись, остальные женщины вышли, и Любовь осталась одна с Бездушными. Она медленно подошла к ним, вгляделась по очереди в бесстрастные лица и вздохнула, покачав головой.
– Бедные девочки, – прошептала Любовь. – Ничего, мы вас вылечим. Обязательно.
После чего она развернулась и подошла к своему креслу, ждать приглашённых лордов.
Глава 1
Я сидел на диване и смотрел на эту девушку, по виду не старше девятнадцати, и откровенно говоря, не знал, что делать. Научить её чувствовать? Странное задание, и прямо скажем, я не представлял, как это можно сделать. Мы сидели в гостиной моих покоев во Дворце Карателей на берегу озера Теаран, она – на самом краешке стула, в простом белом платье, сложив руки на коленях и глядя на меня необычными глазами ярко-зелёного цвета молодой листвы. От её неподвижного лица, на котором не проскальзывало ни одной эмоции, становилось слегка не по себе. Бездушная, одним словом.
– Как тебя зовут? – спросил наконец я, заметив, что она не притронулась к принесённому служанкой чаю с печеньем.
– Финира, – тихо ответила она, и голос у неё оказался на удивление приятный, певучий, только ровный, без оттенков.
Если бы в нём проскользнула хоть капля эмоций, подумалось мне, он заиграл бы, как драгоценный камень.
– Финира, значит, – я кивнул и отпил из чашки. – Ты помнишь свою жизнь до того, как… – я замялся, подбирая слова, а потом вспомнил, что она не умеет чувствовать и задеть её или обидеть неосторожным словом невозможно, и продолжил. – До того, как попала к Чувствам?
– Я забирала у людей их чувства, и они умирали, потому что с ними уходила и их душа, а люди