Как только последние отблески солнца сползли с мира за горизонт, мужчины запалили костры и окружили их. За накрытыми едой и напитками столами зашумела жизнь. Хмельной квас и настойки плескались в чарках, вздымаемых вверх под пламенные речи разрумяненных людей. Яркий свет горящих костров осветил землю и пруд. Воздух нагрелся вблизи огня подобно солнечному свету, и празднующие запели во славу Купалы и цветения жизни в его лучах.
Холостые парни и девушки, взявшись за руки, принялись скакать через огонь и заклинать друг друга в супружеском союзе. Среди них были и Варя с Мокшей. Они разбегались и, отталкиваясь от земли, будто парили над алыми языками огня, переносясь на другую его сторону. Жар обжигал их руки, но они их ни разу не отняли их друг от друга. Глаза пар оставались соединёнными взглядом, которому неведом был ни страх огня, ни другой из стихий, поскольку тот сам был ею. И, наверное, самой сильной из всех, по имени любовь.
Напрыгавшись через огонь, молодые стали обливаться водой и звать свои пассии в друзья и подруги. Ребята гонялись за нравившимися им девчонками и старались стащить с тех одежду, чтобы заполучить их как знак будущего союза. Место у пруда зашумело хмельными играми и смехом.
Тем временем, Алекса первым из мужчин деревни, схватил из груды камень и попытался сбить им какой-нибудь из черепов наверху шеста. За ним следом это стали пробовать другие. Ведь сбить череп – всё равно, что дать в глаз колдуну или колдунье. Далеко не всем такой трюк удавался, но раз за разом прилетавшие в цель камни вскоре оставили на колесе лишь осколки белых костей. Подвыпивший Алекса выхватил горящую ветку из костра и полез с нею наверх шеста. Там он зажёг колесо и счастливый сполз назад на землю, где принялся горлопанить о незавидной доле нечистой силы и бесплодности её попыток взять его лично, Алексу, за потроха.
Под взошедшей над головами празднующих луной многие принялись скидывать одежды и полезли купаться в пруд, отчего, и без того шумная, ночь наполнилась визгом и плеском воды. Дети подпалили в огне факелы и стали носиться с ними вокруг пруда и дразнить купающихся. Двое парней подожгли деревянные колеса и стали гонять их палками по земле и раскиданной кругом соломе. Теряя кусочки пламени, те оставляли за собой дорожки красных искр, будто отражение гроздей звёзд на небе. На чёрном небе самой короткой ночи в году.
***
– Первые пошли, – проговорил Арис, указывая пальцем в сторону леса.
Миша присмотрелся и увидел, как из-за деревьев на открытое пространство поля стали выбираться бледные фигуры похожие на людей. Они шли не спеша, будто переваливаясь с ноги на ногу. Друг за другом, строем, следом за которым вышагивали всё новые и новые гости. Среди этой толпы, наплывающей колеблющейся стеной на широкое поле, замелькали отдельные фигуры,