Эта история была первой и предварила целый цикл моих рассказов о подобных авариях и спасательных операциях. Изначально история была записана мной со слов живущих и по сей день действующих лиц того происшествия. Но при написании рассказа, я изменил имена и некоторые обстоятельства действия, чтобы не привлекать лишнего внимания к этим людям. По их же просьбе. Слава обошла их стороной тогда, и вряд ли досталась бы сейчас, когда в цене другие истории.
Увлёкшись, я старался донести до моего слушателя эмоциональный накал тех событий. Животный ужас и борьбу с ним героев истории. Стоящую за спиной смерть и мужество людей, спасающихся от протянутых ей рук.
За всё время моего рассказа Михаил не проронил ни слова. Но я видел, как блестели его глаза, когда шла речь об усилиях огнеборцев, о спасателях, прорывающихся к завалам, об эвакуации вырвавшихся из ада пламени и грохота людей. О действиях простых мужчин, оказавшихся наедине со стихией. Михаил будто вспыхивал изнутри, присутствуя там, в зёве тоннелей с ними. Тогда я ещё не знал, что мой новый знакомый испытывал нечто похожее на собственной шкуре.
Во время повествования я успел сбегать за ещё одной парой пива, которую мы незаметно приговорили. И, заканчивая историю, ощущал себя изрядно захмелевшим.
Михаил, на глазах которого в конце рассказа выступили слёзы, протянул мне руку: – Спасибо тебе. Это одна из самых ярких историй, что я слышал в своей жизни. Ты не зря ешь свой хлеб на земле. Знай, что твои рассказы будут нужны людям во все времена. – И он крепко сжал мою ладонь.
– Что ты! – я снова засмущался. – Таких писателей как я не мало. Эти истории пленили меня самого, но они далеки от того, чтобы стать бестселлером. Да и потом, наблюдая за тем, что нынче читают, я не строю иллюзий насчёт своей аудитории. Сейчас востребован модный эпатаж в литературе, детективы и пророчества.
– Не скажи. Твои книги о главном. О чём же, чёрт побери, ещё писать как не о любви и подвигах?! Помяни моё слово, хорошие книги сами найдут читателя. Ты лишь вдохни в них жизнь!
Я не нашёлся чем ответить, покорно соглашаясь.
– Ну, – Михаил откинулся на спинку стула, – я виноват, что злоупотребил твоим вниманием. Пора и честь знать.
– Перестань ты! – Я посмотрел на часы. Было почти шесть часов вечера. – Рабочий день всё равно уже кончился. Я напротив рад, что провёл время здесь, с тобой. Было как-то… душевно что ли. Можно было бы ещё посидеть, но по вечерам