За соснами, к которым он успел тем временем доковылять, ему показался поднимающийся в небо дымок. Мужчина чуть прибавил шаг и удивился сам себе, откуда ещё берутся силы. Ранее в привычных обстоятельствах подобный переход его бы уже запросто доконал. Более того, оглядывая, нависающий над платком живот, Михаил с удивлением отмечал, что тот будто бы стал меньше.
Сквозь редкую рощу Миша разглядел бревенчатый дом. Он осторожно пошёл между деревьями, обдумывая как бы выгоднее обставить своё появление голышом перед людьми. Как на зло, на протяжении всего пути ему так и не посчастливилось встретить пакета, или листа картона, которыми можно было укрыться и которые в других обстоятельствах всегда валялись без надобности. От безысходности Михаил стал срывать крупные листья папоротника, рассчитывая соорудить из них некое подобие юбки и спрятать собственный зад.
Находясь вблизи постройки, обнесённой плетёной изгородью, мужчина разглядел, что это не дом, а скорей гумно. Ладно поставленное и крытое сушёной соломой. Жилой дом отстоял от него метрах в двадцати позади. Отличный земельный надел! – отметил про себя Миша и пошёл вокруг, пригибаясь. За первым домом виднелись другие. Заслоняя друг друга, они взбирались ступенями на пологий холм метрах в трёхстах впереди. Утопающие в зелени плодовых деревьев и кустарника. Похоже, что деревня была большой. Значит, и дорога близко.
Мужчина перемахнул через изгородь и подобрался к гумну вплотную. Земля под ногами была почти горячей от солнца. Сухие трава и навоз от ходившей по двору скотины, липли к пяткам. Нос щекотал резкий запах прелого сена и дерева. Со стороны дома доносился запах дыма и скотного двора. Слышалось кудахтанье кур. Всё в этом хозяйстве выглядело на загляденье ладным, скроенным благодаря заботе умелых рук. Михаил стал аккуратно пробираться вдоль стены в поисках дверей внутрь. В надежде отыскать тряпьё, он готов был пренебречь законом о неприкосновенности чужого жилища.
Прокравшись по южной стороне строения, мужчина нырнул в приоткрытые врата из выгоревших на солнце серых досок. После яркого света полутьма гумна ослепила и рассыпалась по глазам яркими кругами. Михаил стал крутить головой, пока не отыскал небольшое чердачное окно под самым сводом крыши. Скудный свет позволил ему, и без того малозрячему, слегка адаптироваться к новой реальности. В метре от мужчины показались очертания похожего на небольшой овин сооружения с торчащими из него металлическими прутьями. Михаил возблагодарил небеса, что сразу не ринулся вперёд в темноте, представив собственный живот, насаженный на прутья как на гигантскую вилку.
Он прошел ближе к освещаемой из окна территории сарая и, совсем некстати, по пути громыхнул ногой по незамеченной металлической посудине. Разнёсшийся звук отразился набатом в пустующем гумне так, что Михаил