– Нет, ну какая скотина! – с еще большим чувством воскликнула она, тащась в бар и с трудом передвигая ноги.
Банка пива немного освежила восприятие действительности. С облегчением Олеся плюхнулась в ротанговое кресло, стараясь попасть под струю вентилятора.
Океан перед ней снова поменялся. Теперь он был зеленым, даже изумрудным, с желтыми проплешинами поднятого со дна песка. Слегка штормило. Невдалеке болтались на малой волне узкие лодки туземцев, промышляющих туристическим извозом и иногда рыбалкой. Их цветные тела в ярких майках контрастно выделялись на фоне морской зеленки. Между ними Олеся углядела белую рубаху. Она присмотрелась. Да, так и есть, депутатское отродье было там и о чем-то оживленно разговаривало с аборигенами.
Олеся уверенно направилась к ним. Внутри нее мощно толкалось чувство социальной справедливости, оно бурлило и требовало выплеска наружу.
– Здорово, – вызывающе окликнула она мальчишку, сложив руки на груди и готовая к бою при первой же попытке к бегству или сопротивлению. – Головка не бо-бо?
Разноцветные майки разом уставились на нее. На секунду Олеся почувствовала себя неудобно.
Босоногое чудо не спеша подкатило поближе, приветственно подняв руку.
– Салют. Я собираюсь тут в одно местечко с ребятами. Давай с нами?
– С тебя телефон.
– Как скажешь. Ну, так что?
– Ты, по-моему, плохо слышишь. Я сказала, что мне нужен телефон.
– У тебя телефонозависимость, но это пройдет. Первое время все ей страдают.
Олеся почувствовала себя закипающим чайником, только-только пар из ушей не шел.
– Детка, это ты здесь живешь на деньги своего папы, а я сама кормлю свою семью. Мне звонят клиенты и сотрудники, и телефон для меня не роскошь, а средство борьбы за выживание. Усек?
Нахальное дитя сдуло непокорную челку с глаз и уставилось на Олесю, беззастенчиво улыбаясь.
– Здесь не ринг, здесь не надо бороться. Мир не рухнет, если ты не ответишь на пару звонков.
– Да что ты знаешь о моем мире! – презрительно бросила Олеся и, развернувшись, пошла прочь, с досадой кроя себя за непростительную вчерашнюю слабость.
– Тут и знать нечего, – услышала она вдогонку, – все и так понятно.
От такой наглости Олеся затормозила и захотела узнать подробности.
– Да? И что же тебе понятно?
– Одинокая стареющая тетка, у которой есть свой бизнес, но нет мужа. А телефон для тебя – это средство доказать всему миру, что ты хоть кому-то нужна.
Олеся задохнулась.
– Знаешь что, а не пошел бы ты пройтись?! – выдохнула она наконец, с остервенением срывая с себя шарф. – И давай сделаем вид, что мы друг друга не знаем.
«Вот попала, – терзалась Олеся, – стоило так далеко ехать, чтобы нарваться на хамство какого-то щенка.