Я сжала кулаки, не замечая, как чрезмерно удлинившимися когтями продираю дорогую обшивку кресла. Звериная ярость заклекотала в горле. Эта угроза не оставляет мне выбора. Я не позволю им прочитать бумаги! Какая разница, когда умереть: сейчас, приняв неравный бой, или чуть позже, лежа на перекрестье лучей круга мертвых?
Рикки, словно не заметив этого, приподнял край ковра, под которым зашуршали спрятанные листы.
– Не смей! – Я кинулась к нему наперерез, готовая в любой миг скользнуть в кошачью шкуру.
– Да что с тобой? – Шерьян без малейших усилий перехватил меня на полпути. Резко встряхнул за плечи. – Тефна, что происходит? Чего ты так боишься?
Я дернулась в сторону, пытаясь высвободиться из его железной хватки. Мир покачнулся в глазах, грозя в любой миг превратиться в свое черно-белое подобие. Драться – так до конца! Но что-то еще удерживало меня в человеческом теле. Почему-то было очень тяжело ударить первой, располосовывая держащие меня руки когтистой лапой.
Рикки тем временем уже достал записи Гвория. Я предупреждающе зарычала, и в унисон этому послышался треск рвущейся ткани. Это платье расходилось по шву, готовясь выпустить на свободу гибкое кошачье тело.
– Замри! – приказал Шерьян, и вокруг заклубился сиреневый туман обездвиживающего заклинания. Браслет на лапе горячо дернулся в ответ на чужое магическое воздействие. Я застонала, силясь разорвать мягкие путы чар. Перед глазами замерцали разноцветные мушки чрезмерного усилия. Мне почти удалось. Не хватило буквально пары секунд.
– О боги! – Рикки, все это время внимательно просматривающий записи, поднял на меня удивленный взгляд. – Тефна, это точно писал Гворий?
Я обмякла в руках Шерьяна. Слишком поздно. Надо было бить сразу, когда на моей стороне был эффект неожиданности. А теперь… С двумя магами сразу мне не справиться. Наверное. Хотя если не будет другого выхода – я рискну.
Должно быть, Шерьян уловил отблеск мрачной решимости в моих глазах. Он удивленно вскинул брови и требовательно протянул руку к сыну за бумагами, продолжая другой удерживать меня.
– Позволь, я подсоблю. – Рикки бережно приобнял меня, помогая добраться до кресла. Я не сопротивлялась, вымотанная схваткой с заклинанием. Оно еще держалось, но готово было от малейшего усилия упасть, освобождая меня. Тем лучше. Пусть думают, что пока я беспомощна.
Шерьян застыл посредине комнаты, читая бумаги. На его побледневшем от волнения лице ярко выделялись почти черные от непонятного внутреннего напряжения глаза. Я перевела взгляд на Рикки. Тот, почувствовав это, сразу же отвернулся, не желая видимо, чтобы кто-либо сейчас прочитал его мысли. Конечно, не каждый день узнаешь, что в силах вернуть из земель мертвых собственную мать. Мать, которую убил своим рождением и перед которой испытываешь гигантское чувство вины. А я еще сомневалась, каким будет его решение, если поставить выбор между моей жизнью